. Очепятка
Единственно, немного раздражает то, что авторица писала то ли немного выпиМши, то ли страдая... 
64 
Потом я рассказала ему о миссис Парделл и о нашем разговоре с ней.
— Вы расположили ее к себе! — похвалил он. — Обычно с ней нелегко сблизиться.
— Мне жаль ее! По-моему, она действительно очень горюет по своей дочери…
— Она относится к тем людям, которые не умеют выражать свои чувства. Им всегда чего-то не хватает, как вы полагаете?
Я согласилась с ним.
— Но рядом с ней я ощущала, что она любила свою дочь и тоскует по ней, — заметила я. — Кое-что она говорила и об Аннетте. Похоже, это была весьма яркая личность?
— Да, действительно, она очень хорошо подходила для своей работы. Вокруг нее всегда была толпа почитателей!
— И среди них — Дермот, — добавила я.
— Вы же знаете, как любят болтать люди! Говорят, что он — один из нескольких, а она сочла его наиболее подходящим для того, чтобы объяснить свою беременность.
— И он принял эту роль?
— Дермот — благородный молодой человек! Он делает то, что считает справедливым.
— Я убеждена, что он ее любил.
— Не знаю, в таком местечке, как Полдери, вокруг подобной ситуации всегда рождаются слухи, тем не менее, все это уже в прошлом. Давайте выпьем за нынешнюю миссис Трегарленд, за то, чтобы она родила здорового сына и жила после этого долго и счастливо!
— Я пью за это!
Подняв кружку, Джоуэн улыбнулся мне:
— Я бы не прочь познакомиться с ней.
— А она не прочь познакомиться с вами!
— Вы говорили с ней обо мне?
— С ней, но ни с кем другим, принимая во внимание вашу смехотворную вражду! Когда сестра вновь будет в форме, мы посоветуемся с ней и посмотрим, каким образом можно положить этому конец.
Джоуэн поднял свою кружку:
— За ваш успех!
Я была довольна его обществом. Назад мы ехали вместе и договорились встретиться через несколько дней.
ОБЕЩАНИЕ
Вернулась я в Кэддингтон в начале сентября. Мне было жаль оставлять Дорабеллу. Более того, я чувствовала, что меня все сильнее поглощала жизнь Трегарлендов. Тем не менее, я понимала, что мать не хочет, чтобы я слишком долго задерживалась там. Мать сказала так:
— Я знаю, что Дорабелла очень любит, когда ты возле нее, но теперь у нее есть муж, и ей следует вести семейную жизнь. Кроме того, у тебя есть своя собственная жизнь, ты не должна стать лишь частью жизни Дорабеллы!
Я, конечно, понимала, что она имеет в виду. Мать собиралась устраивать званые обеды и приглашать на них подходящих молодых людей. Мне эта затея не нравилась, и я сказала ей, что не желаю быть выставляемой на аукцион.
— Что за чепуха! — отвечала она. — Тебе нужно повидать жизнь, вот и все.
Ее обрадовало предложение Эдварда отправиться в Лондон. Он написал: «Ричард Доррингтон был бы рад, если бы вы и Виолетта, а также сэр Роберт, разумеется, если он сможет приехать, провели недельку у них в Лондоне. Вам, должно быть, захочется посмотреть наш дом. У нас тут некоторый беспорядок, поскольку мы еще толком не устроились. Однако, независимо от этого, некоторое время вы можете погостить у нас. Мэри Грейс собирается написать вам».
— Я думаю, что они чувствуют себя обязанными пригласить нас, потому что здесь гостил Ричард, — сказала я.
— Это очень милый дружеский жест, — ответила мать. — Я была бы не прочь поехать к ним. Не знаю только, как к этому отнесется твой отец.
Мой брат Роберт вновь начал ходить в школу. Он постоянно жаловался на то, что из-за школы ему приходится упускать множество интересных возможностей, которыми пользуется остальная семья.
— Со временем ты избавишься от этой обузы, — утешила я. — Нам всем пришлось пройти через это.
Я была довольна открывшейся перспективой посещения Лондона, и, как выяснилось, визит к семье Доррингтонов оказался интересным.
Миссис Доррингтон была просто очаровательной, и она сдружилась с моей матерью. Мне понравилась Мэри Грейс: немного моложе Ричарда, довольно тихая и застенчивая девушка, занимавшаяся в основном уходом за своей матерью.
Дом был большим и комфортабельным, с немалым штатом прислуги. Он выходил на тихую площадь с садом, что было характерно для этого района.
Вновь приобретенный дом Эдварда находился неподалеку — на улице, обсаженной деревьями. Он и Гретхен были, судя по всему, очень счастливы и довольны друг другом, хотя временами я замечала в глазах Гретхен грусть и полагала, что знаю ее причину: она, наверное, думала о своей семье в Германии. Насколько я могла судить, ситуация там не изменилась.
64 
