Последние отзывы

  18  

Питер кивнул с видом человека, разгадавшего великую тайну.

– Она тебя приревновала. Так?

Герберт округлил глаза.

– Кто? Дебора?

– Ну не знаю, как там ее зовут.

Герберт рассмеялся.

– Да ты что! Я ведь говорю, мы с ней – старые друзья, что называется вместе под стол пешком ходили. Ни к кому она меня не ревнует. Но вот вчера… – Он осекся, почувствовав, что не сможет открыть тайну даже Питеру. – Впрочем, все это не столь важно.

Некоторое время Питер с мечтательной улыбкой потягивал пиво, потом вдруг с шумом поставил на стол кружку и немного наклонился вперед.

– Говоришь, соседка?

Герберт насторожился.

– Ну да. А что?

– Это не та ли, что однажды приезжала за тобой в спортзал? Темненькая, тоненькая, с искрящимися глазами и высоким, хорошим таким бюстом? – Питер округлил руки, словно зажал в них невидимые шары и, потрясая, приставил к груди. – Она?

Этот жест на фоне воспоминаний об очаровательной родинке Деб показался Герберту столь пошлым и грубым, что он нахмурил брови.

– Ну… она.

– Красавица! – со смаком протянул Питер. – Мы все тогда обратили на нее внимание. А Рейнер так, ей-богу, влюбился. Я все твердил ему, пусть, мол, Герберт тебя с ней познакомит, раз она ему просто друг, но скромняга так и не отважился тебя об этом попросить. У нее есть муж или парень?

– Нет, – скрепя сердце ответил Герберт.

– Так, может, ты как-нибудь сведешь ее с Рейнером, а? – оживленно потирая руки, спросил Питер. – Кто она по профессии? Сколько ей лет?

– Журналистка. Моя ровесница, – пробурчал Герберт, с неохотой сознавая, что разговор все сильнее действует ему на нервы.

Питер чуть не подпрыгнул от радости.

– Они будут идеальной парой! Если, конечно, и он ей придется по вкусу. Рейнер, хоть и малость стеснительный, но ведь умный, каких поискать, добрый, спортивный, порядочный. И на три года ее старше. Как раз!

– Послушай, я сводничать не собираюсь, – выпалил Герберт, на миг представив себе, как Дебора осыпает ласками Рейнера.

Улыбка растаяла на губах Питера.

– А зря, – пробормотал он, пожимая плечами. – Иногда можно и посводничать, если это всем только на пользу.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – резковато предложил Герберт. – От любовных историй меня уже тошнит.

Питер взглянул на него недоуменно, но возражать не стал.

Ночью спал Герберт плохо, то и дело просыпался и чувствовал себя человеком, выбравшим в жизни не ту тропу. Утром не захотел завтракать и вышел из дома, лишь выпив кофе.

Путь в его кабинет шел через просторный офис специалистов по маркетинговым исследованиям. Первые два года Герберт приезжал на работу минут на двадцать раньше положенного, с приходом же Фионы стал появляться в офисе маркетологов за минуту до начала рабочего дня, когда местная принцесса уже восседала за своим столом у окна. Сегодня, проходя мимо, он даже не взглянул в ее сторону и осознал, что не заметил, здесь она или нет, только когда сел за собственный стол и включил компьютер.

Ну и дела! – изумился он. История с Деборой настолько меня потрясла, что я, того и гляди, вылечусь от безумного увлечения Фионой. Хорошо бы! Тогда не придется ее завоевывать и жизнь войдет в нормальное русло.

Он усмехнулся. Целое утро и всю дорогу на работу он терзался весьма глупым вопросом: не познакомить ли, правда, Дебору с Рейнером Питерсоном. Хоть она и не захотела вчера отвечать, влюблена в кого-нибудь или нет, бойфренда у нее не было, в этом Герберт не сомневался. А Рейнер в самом деле прекрасно бы ей подошел. И познакомить их, если говорить начистоту, не составило бы большого труда. Дебора находила общий язык с кем угодно, ибо была одаренной журналисткой и отличалась редкой общительностью. Было достаточно при первом удобном случае представить ее Рейнеру – все остальное произошло бы само собой.

Но Герберта что-то останавливало. Он снова и снова уверял себя в том, будто люди должны сходиться только естественным образом, что, если Дебора и Рейнер предназначены друг другу судьбой, то встретятся и без посторонней помощи. Этими-то мыслями он и был всецело занят, когда вошел несколько минут назад в офис маркетинговых исследований.

От дум на время отвлекла работа. Наверно, Герберт занимался бы делами без обеда, до позднего вечера, настолько ему понравилось снова ощутить себя нормальным, деятельным человеком. Но в полдень, во время десятиминутного перерыва, в дверь робко постучали, и карусель чувств снова понесла его по прежнему кругу.

  18