Особенно,... 
15 
На короткий миг Куинну показалось, что под пальто ничего нет.
Люси посмотрела на него, и он встал и вышел навстречу из-за углового столика. Слабый свет от барной стойки золотил ее кудряшки до плеч. Она подошла к нему, мужчины за столиками свернули шеи, провожая ее взглядом. Волосы колыхались при каждом ее шаге.
Жаль, что она может оказаться психопаткой.
Он ответил на ее мягкое рукопожатие. У нее были холодные пальцы. Куинн всматривался в ее лицо, ища признаки безумия. Безумия, которое может подтолкнуть женщину к убийству изощренным способом. Но в ее голубых глазах он видел лишь смешливые огоньки.
– Ты вовремя, – сказала она улыбаясь. – На этот раз собака не добралась до мусорного ведра?
– Нет. Я убрал мусор в гараж перед тем, как уйти из дома.
Люси высвободила руку и поставила на стол маленькую красную сумочку.
– Я несколько удивилась, получив от тебя письмо. – Она развязала поясок, и Куинн помог ей снять пальто.
– Ты про первое сообщение или про второе, где мне пришлось умолять тебя? – Она пахла, как мамин сад весной. Ее волосы были как… как…
Куинн прервал свои размышления. Боже, он начинает думать в ключе электронных писем Курта. Надо быть осторожнее, а то и глазом моргнуть не успеешь, как начнешь писать глупые стишки.
Люси посмотрела на него через плечо, и ее щека коснулась его пальцев, сжимавших воротник пальто.
– Ты не умолял. Ты был настойчив.
– Называй как хочешь. Главное, что сработало.
Она сбросила пальто. Куинн напомнил себе, что пришел в «Красное перо» по делу о «бездыханных», а не размышлять о женской красоте. Сегодня вечером ему предстояло разговорить ее, выудить как можно больше информации. А если ради этого ему придется соблазнить ее… что ж, такова его работа. Не исключено, что во время расследования ему придется прильнуть губами к ее губам, но даже в этот момент он будет помнить, что она подозреваемый номер один. Ничего личного. Деловые отношения.
– Я отшила тебя после первого письма, потому что сейчас у меня нет времени на отношения.
Он протянул ей пальто, и она повесила его на спинку стула.
– Почему?
На Люси был свитер из тончайшей шерсти. Он висел на ее плечах, презрев законы гравитации и открывая взору нежную кожу.
– У меня сейчас чрезвычайно много работы, – сказала она, а его взгляд скользил ниже, по ее спине и ножкам, прикрытым черной юбкой до колен.
Куинн отодвинул стул, чтобы она села.
– В больнице?
Она застыла на секунду, затем сказала:
– Ну да.
– А в каком отделении ты работаешь? – Он сел напротив нее.
Она молчала, разглядывая винную карту.
– В родильном, – сказала она, задумчиво покусывая губу. – Что же мне взять: мартини или мохито?
Врать она не умела. Даже у него получалось лучше; впрочем, не все психопаты обязательно прирожденные вруны. И в то же время почти все они без проблем проходят тест на детекторе лжи. Объединяло их одно – искаженная мораль.
Официантка, которой на вид еще рано было разносить спиртные напитки, подошла к их столику. Люси заказала мохито, а Куинн бутылку пива. Пока они ждали напитки, Куинн молча наблюдал за Люси, наклонив голову набок. Пора заняться делом.
– Расскажи о себе.
Она подалась вперед и облокотилась о стол.
– Я живу так скучно, что не хочу утомлять тебя рассказами.
– Ну что ты, мне и правда интересно. – Пламя свечи колебалось, отбрасывая тени на ее непокрытую шею и плечи. – Расскажи о своей семье.
– Да, в общем, рассказывать почти нечего. Мама с папой развелись, когда я училась в шестом классе. Они все время ругались, так что я не расстроилась, когда отец ушел. – Она пожала плечами, и свитер сполз с одного плеча. – После этого маме пришлось работать в две смены, а я присматривала за младшим братом.
– А сколько ему сейчас?
– Двадцать четыре. Я на десять лет старше Мэтта. – Люси поправила свитер. – А у тебя есть сестры или братья?
– Младшие брат и сестра, – ответил Куинн честно. Он рассказал ей о семи своих племяшках и о том, как шумно у них по праздникам, когда девчонки бегают гурьбой вокруг. – Отец умер три года назад, и с тех нор мать пилит меня, чтобы я подарил ей внука.
– Да, непросто тебе пришлось в эти годы.
Куинн посмотрел на плечо Люси, которое опять обнажилось.
– В смысле?
– Ну, сначала отец, потом жена.
Ах да. Жена.
– Да, – выдохнул он и посмотрел ей в глаза. – Я очень любил Милли. Она была всем для меня. Но жизнь продолжается, и я должен думать о будущем. Она бы одобрила меня. – Куинн говорил, а сам думал, насколько фальшиво, должно быть, звучит его ложь. А еще он подумал вдруг, что Люси специально надела этот свитер, чтобы он все время отвлекался.
15 
