Последние отзывы

  86  

Повсюду лежали трупы. Она видела женщин с задранными на голову юбками, которые умирали в лужах крови и нечистот со вспоротыми животами; умиравшего старика с отрезанными кистями, который полз, упираясь локтями в землю, а из обрубков толчками брызгала кровь; повешенных с фиолетовыми лицами; привязанных вниз головой над затухающим огнем, лица которых превратились в огромные почерневшие угли…

Катрин закрыла глаза, чтобы не видеть это, споткнулась и упала на колени.

– Надо смотреть под ноги, мадам! – сказал ей Корнисс. – Здесь не двор.

– Смотреть? Чтобы видеть это? Но кто же вы такие? Звери? Нет, вы хуже зверей, так как звери, даже самые дикие, не обладают вашей жестокостью. Вы изверги, демоны с человеческими лицами…

Другой лишь пожал плечами.

– Ну что же! Это война!

– Война? Вы называете это войной? Убийства, пытки, грабежи, пожары, насилие!

Корнисс назидательно поднял палец:

– «Война без огня ничего не стоит, не больше, чем свиная колбаса без горчицы!..» – это сказал король Англии! А он знает, о чем говорит!

Катрин предпочла не отвечать. Они направлялись к церкви. Сорванная дверь висела на петлях, изнутри шел свет и доносились крики животных.

Они приблизились, и Катрин увидела, что внутри было полно коров, телят, быков и коз, которых наемник в кирасе, надетой на монашескую рясу, записывал в толстую книгу, лежащую на аналое. Приделы были завалены тюками фуража, а в маленькой часовне люди сваливали продовольствие, захваченное в деревне.

Корнисс позвал монаха-переписчика.

– Эй, начальник! Ты знаешь, где капитан?

Не отрываясь от своего письма и не поднимая глаз, переписчик показал в сторону.

– Там, последний дом, сзади! Это дом бальи. Он там…

– Ладно! Пошли туда! – вздохнул наемник, потянув за веревку, которая связывала его с Катрин.

Она устремила горящий ненавистью и отвращением взгляд в тусклые глаза солдафона.

– Будьте прокляты! Вы все будете прокляты! Если вас не накажут люди, этим займется Бог! Вы будете гнить в тюрьмах и на виселицах, чтобы затем вечно гореть в аду!

К великому удивлению молодой женщины, человек перекрестился и с видимым страхом приказал ей замолчать, если не хочет, чтобы ей заткнули рот.

Пожав плечами, она повернулась к нему спиной и вышла из оскверненной церкви с поднятой головой. И в эту секунду ужасная вспышка молнии осветила всю деревню и разразилась гроза. Водяные смерчи обрушились водопадом с черного неба, откуда раздавался рев апокалипсиса, прибивая огонь, поливая горящие угли, которые задымились, как паровые котлы.

Корнисс посмотрел на Катрин в ужасе и выставил на нее два пальца, растопыренные наподобие рогов.

– Колдунья!.. Ты колдунья! Знатная ты дама или нет, но я скажу капитану, чтобы он приказал тебя сжечь!

У молодой женщины вырвался сухой смешок:

– Колдунья? Потому что разразилась гроза? Это Бог гремит над вашими головами, бандиты! Это он подтверждает мои слова, а не дьявол, ваш хозяин.

Вместо ответа он помчался бегом, таща ее за собой по лужам. Дождь безжалостно хлестал по их лицам.

Так они вбежали под навес довольно красивого дома со ставнями. Оттуда раздавались ужасные завывания.

Оставив лошадей под навесом вместе с их грузом и сторожами, Корнисс увлек Катрин в низкую дверь, которую открыл ударом ноги.

– Капитан! – крикнул он. – Я вам тут доставил дичь…

Но его слова потерялись в криках, заполнявших комнату, и он остановился на пороге, живо заинтересованный, в то время как Катрин задохнулась от крика ужаса. На этот раз она, кажется, пересекла порог ада!

Комната, в которой она оказалась, была залой довольно внушительных размеров, где главным украшением являлся широкий каменный камин, увенчанный статуей Девы, но именно из этого камина и раздавались завывания. Бородатый человек был привязан к доске, положенной на два табурета, а его ноги жарились в огне. Конвульсивно дергаясь в своих оковах, сдерживаемый четырьмя мужчинами, он широко открывал рот, из которого вылетал бесконечный крик агонии.

Живодеры на мгновение его вытянули и задали все тот же вопрос:

– Где ты спрятал деньги?

Но он нашел еще силы отрицательно потрясти головой; на его лице горели вытаращенные глаза, и на висках толстые фиолетовые вены, казалось, были готовы лопнуть. И пытка возобновилась.

Контрапунктом послышались крики и мольбы женщины. Они исходили из глубины комнаты, где стояла большая кровать с красным пологом, которая трещала под тяжестью двух переплетенных тел. В тени занавесок Катрин заметила ногу и обнаженную руку, длинные светлые волосы, и наконец женщину, которая плакала и стонала под тяжестью мужчины, который овладел ею с варварской жестокостью… Мужчина был в стальной кольчуге, которая усугубляла пытку несчастной.

  86