Особенно,... 
73 
Его не заботило, что она была проституткой, которая скоро станет женой его отца. Он боролся с огнем, жгущим его изнутри с того самого момента, как увидел впервые Анжи. Но она продолжала разжигать этот огонь своей красотой и недоступностью. Решив, что единственный способ погасить этот жар — заняться с ней любовью и выбросить ее затем из головы раз и навсегда, Пекос улыбнулся медленной, ленивой, коварной улыбкой. Затем он погрузился в ванну, тихо мурлыкая себе под нос. Это была та же сладкая мелодия, которую недавно напевали Анжи.
Солнце поднялось уже высоко, когда Анжи поспешила в конюшню, где Роберто Луна должен был ждать ее с оседланной Анжелой и своим серым в яблоках жеребцом. Ее длинные золистые волосы были собраны под маленькой черной шляпкой. На девушке были надеты белая накрахмаленная блуза и длинная черная юбка для верховой езды с разрезом посредине. Ее черные ботинки были начищены до блеска.
Она улыбнулась, когда обогнула угол большого амбара и увидела Роберто, который держал обеих лошадей на поводу. Он стоял к ней спиной и, очевидно, не слышал ее шагов, поэтому она весело окликнула его:
— Роберто, доброе утро. Я хочу сегодня кататься долго, проехать всю дорогу до…
Высокий стройный мужчина был одет в узкие черные брюки с серебряными морскими ракушками внизу, в белую широкую рубашку и широкополое черное сомбреро. Он повернулся к ней. Анжи обмерла.
— Милая сеньорита, мы хотим одного и того же. Мы поедем всю дорогу до ручья Сиболо Крик, si? — Это был Пекос.
Вскипев, она бросилась к нему:
— Что ты сделал с Роберто?
Равнодушно пожав широкими плечами, он сказал:
— Я дал бедняге возможность выспаться. Не всем нравится вставать так рано, как вам, Ангел.
Она вырвала у него из рук поводья и взобралась на свою пегую кобылу.
— Я знаю это, но вы все же объясните, зачем вы так рано поднялись? — Она пришпорила лошадь и пустила ее вскачь, прежде чем он сумел ответить.
Прыгнув в седло, Пекос пришпорил своего жеребца, чтобы догнать ее.
— Котенок, я просыпаюсь рано уже много лет. Господи, я встаю на восходе каждое утро и просто стою, глядя во внутренний двор.
Гнев на ее лице быстро сменился растерянностью.
— Вы имеете в виду, что вы… вы смотрите на…
Кивнув, он сказал:
— Могу сделать вам комплимент по поводу прекрасного выбора халатика. Сегодняшний был вам очень к лицу, и я думаю, вы очень правильно делаете, отказываясь от ночного белья. Я и сам сплю обнаженным, и…
— Мне безразлично, как вы спите! — закричала она ему, снова пришпоривая свою верную Анжелу и понуждая быстроногую лошадку мчаться прочь от этого насмешливого мужчины, который гнался за ней.
Довольно долго они скакали по высохшей земле колено к колену, и ветер обдувал их лица, а солнце опаляло тела. Здоровые, молодые, полные нерастраченной энергии, они предавались радости быстрой скачки по пустыне. Их тянуло друг к другу с пугающей силой, но ни один из них не хотел признаться в этом.
Когда они отъехали на несколько миль от Тьерра дель Соль и лошади захрипели от усталости и напряжения, Пекос жестом попросил Анжи остановиться. Она не обратила на это никакого внимания и продолжала скакать как ветер даже тогда, когда Пекос замедлил бег своего коня. Низко пригнувшись к стройной шее лошади, Анжи мчалась к небольшой роще на берегу высохшего пыльного ручья Сиболо. И только после того как въехала в нее, натянула поводья. Изумленный тем, как быстро она стала превосходной наездницей, Пекос спросил себя, не скрывала ли она от него свое мастерство намеренно, как и все остальное. Казалось, Анжи ездила верхом всю свою жизнь. Он подъехал к девушке, спешился в нескольких ярдах от того места, где она стояла, и привязал своего коня к дереву.
— Пойдемте, — сказал он, — посмотрим, осталась ли вода в этом ручье.
Согласно кивнув, она сняла шляпку, повесила ее на седельную луку, распустила волосы и последовала за ним. Пекос, все еще в своем черном сомбреро, заметил:
— Вам лучше бы оставить шляпу, Ангел. Иначе солнце напечет голову.
Она прошла мимо, лишь бросив раздраженно:
— Ваша забота не заслуживает доверия.
— Как хотите, — сказал он, пожимая плечами и подходя к ней. — Не знаю, найдем ли мы воду, Ангел. Эта проклятая засуха осушила все водные хранилища в юго-западном Техасе.
— Действительно, — сказала она, глядя прямо перед собой. — Вы полагаете, река Пекос тоже уже высохла?
Пекос засмеялся:
73 
