Особенно,... 
81 
Все же страхи Катрин оказались необоснованными. Гарен удовольствовался тем, что проводил ее до двери спальни. Он пожелал ей доброй ночи, затем, слегка наклонившись, быстро поцеловал в лоб. Но, хотя поцелуй и был быстрым и равнодушным, губы, коснувшиеся ее, пылали. От пристального взгляда Сары не укрылись эти странные проявления супружеской близости, но она воздержалась от каких бы то ни было замечаний.
На следующий день, когда Катрин проснулась, Сара с неопределенным выражением лица сообщила ей, что ее супруг должен был срочно уехать в Бонн к герцогу Филиппу. Он передавал извинения и просил, чтобы его жена в тот же день вернулась в Дижон, в дом на Пергаментной улице. Там она дождется его возвращения, и, возможно, ждать придется долго – Гарен получил приказ сопровождать канцлера Николя Ролена к герцогу Савойскому. Гарен уже не будет до отъезда в Дижоне. Он просит, чтобы Катрин одна обживала свой новый дом.
В некотором смысле почувствовав облегчение, счастливая от неожиданной свободы, молодая жена все исполнила в точности. К полудню она заняла свое место в паланкине с тяжелыми кожаными занавесями, Сара села рядом с ней, и они покинули маленький замок и отправились в город герцога. Холод был не таким резким, выглянуло солнце. Катрин радостно подумала о том, что завтра она будет рядом с матерью.
Философия Абу-аль-Хаира
В день святого Винсента, то есть 22 января, Катрин вместе с Одеттой отправилась на традиционный обед, который дядя Матье давал каждый год, в один и тот же день, в Марсанне. По всей Бургундии устраивались такие праздники в честь покровителя виноградарей святого Винсента.
Обе молодые женщины покинули рано утром дом де Бразена, где Одетта гостила уже несколько дней, и еще затемно отправились в путь. Веселые, словно школьницы на каникулах, они устроились в плотно закрытом паланкине, окруженные толпой слуг. Чтобы не мерзнуть, они велели положить внутрь грелки – железные сосуды, наполненные раскаленными углями.
Катрин почти забыла, что она замужем, потому что прошел уже целый месяц, как она рассталась с Гареном. С детской радостью она заняла ожидавшие ее роскошные покои в великолепном доме мужа. Она целыми днями изучала его, немного удивленная, что оказалась такой богатой и знатной дамой. Но она не забыла свою семью и каждый день навещала мать и дядю Матье на улице Грифонов, по дороге заглядывая на улицу Татпуар, чтобы поболтать минутку с Марией де Шандивер. У дяди Матье ее всегда принимали с радостью, тем более что Лоиза все-таки ушла в монастырь.
Свадьба сестры странно повлияла на старшую дочь Жакетты Легуа. До сих пор она как-то мирилась с окружающим миром, но теперь он стал для нее невыносимым. Труднее всего ей было привыкнуть к мысли о том, что Катрин оказалась во власти мужа, перешла на другую сторону, в ненавистный мир мужчин. Примерно через месяц после того, как ее сестра поселилась в доме Шандивера, Лоиза объявила о своем желании стать послушницей в суровом монастыре бернардинок. Никто не осмелился препятствовать ей, все чувствовали, что это бесполезно. К тому же добрый Матье и его сестра испытали смутное облегчение: характер Лоизы день ото дня портился, у нее всегда было плохое настроение, с ней было очень трудно, и Жакетта с огорчением думала, что ее старшую дочку ждет невеселое будущее. Монастырь, о котором она мечтала с детства, был единственным местом, где Лоиза могла обрести душевный покой. Так что ей позволили присоединиться к белой стае будущих невест Христа.
– Господу нашему, – цедил сквозь зубы дядя Матье, – придется быть бесконечно терпеливым и бесконечно снисходительным… потому что у его будущей супруги нелегкий характер. – И он с облегчением вздохнул, когда перестал видеть застывшее лицо племянницы. Теперь он жил вдвоем с сестрой и с удовольствием позволял баловать себя.
Приехав в Марсанне, Катрин и Одетта застали деревню в возбуждении. Уже давно шли приготовления к празднику. С главной и единственной улицы тщательно убирали снег. На всех домах, даже самых бедных, висели самые красивые полотна, какие только нашлись в сундуках. Двери и окна были украшены ветками колючего остролиста и серебристой омелой. Деревня благоухала жареной свининой, потому что для традиционного обеда закололи самых жирных свиней – животные одни расплачивались за общее веселье.
У дяди Матье, который вместе с монахами монастыря Святого Бенина был самым богатым владельцем виноградников, десять свиней заплатили жизнью за пир, который суконщик устроил для тех, кто в сезон сбора винограда будет снимать лиловые грозди. Дядя Матье был богат, хотя и не любил этим хвастать. Для этого обеда он велел откупорить шесть бочек вина.
81 
