Особенно,... 
229 
Катрин искала глазами Арно. Но он стоял в стороне, и она не видела его. Она даже не знала, был ли он здесь вообще. Тогда она взглянула на Люилье.
– Для того, чтобы встретиться здесь с человеком, которого я любила, – прошептала она. – Но имени его я вам не назову.
– Почему?
– Потому что вы мне не поверите!
Из груди ее вырвался вопль. По знаку присяжного палач повернул колесо лебедки. Тело Катрин содрогнулось от страшной боли. Ей показалось, что ее руки и ноги оторвались от тела.
– Будьте серьезны, – мягко проговорил Люилье. – Если вы хотите, чтобы мы поверили вам, назовите хотя бы его имя. Кто он? Какой-нибудь бургундец, тайно живущий здесь? Ну же, будьте благоразумны, и ваши мучения кончатся!
Жгучие слезы катились по щекам Катрин. Ей было так плохо, что она едва могла говорить.
– Спросите у мессира де Монсальви. Он… должен… вам сказать!
Присяжный заколебался. Но в этот момент два рыцаря вошли в зал и приблизились к ложу пыток. Сквозь слезы, застилавшие ее глаза, Катрин в одном узнала Сентрайля, а второго она никогда не встречала. Это был Жан де Дюнуа, Бастард Орлеанский, хозяин осажденного города. Все склонились перед ним, ведь, кроме своего высокого происхождения, будучи незаконным сыном Людовика Орлеанского и Мариэтты Энжьенской, Бастард отличался безумной отвагой, неподкупной честностью и истинным благородством. Он взглянул на Катрин и сделал жест рукой.
– Освободи эту женщину, палач…
– Монсеньор, – начал Люилье, – не кажется ли вам…
Спокойно, но решительно Дюнуа остановил его:
– Нет, друг мой! Мы должны проявить гостеприимство, а не мучить эту, возможно, невиновную женщину. Я принес прекрасные новости!
Из-за колонны появился белый от гнева Арно.
– Это я, монсеньор, приказал арестовать эту женщину. Это я назвал ее преступницей, и это меня вы оскорбляете, осуждая мои действия!
На этот раз Бастард улыбнулся с оттенком нежности, и Катрин, которую уже усадил палач, заметила, как необыкновенно привлекательна была его улыбка. Дюнуа положил руки на плечи капитана.
– Я не порицаю твоих действий, Арно! Как я могу? Ты мой брат по оружию, и я люблю тебя, как единокровного брата. Если ты считаешь эту женщину виновной, ты правильно сделал, что решил это доказать, но зачем мучить ее? Скоро посланница Бога будет здесь. Она покинет Пуатье, где врачи признали ее святой, а женщины – Девой, и король вручил ей доспехи, чтобы она повела войска на приступ. И Дева пойдет на Тур. Вскоре она соединится с армией в Блуа, а потом придет к нам. Вот она и решит судьбу пленницы, когда Орлеан будет свободен. А до тех пор ее надо держать в тюрьме. Стража! Уведите ее!
Арно, побежденный, опустил голову. В то время как палач помогал Катрин надеть платье и встать на ноги, она, несмотря на боль, разрывавшую ее члены, с удивлением подумала, что строптивый капитан, должно быть, очень сильно любит Бастарда, чтобы так беспрекословно подчиняться ему. Но молодая женщина была слишком слаба и не могла идти. И два солдата вынуждены были нести ее до камеры.
В последующие дни ею занимались столь мало, что она подумала, что про нее забыли. Никто не пытался больше ее допрашивать, никто не навещал ее. Ее просто оставили в тюрьме, и она сочла даром Божьим своего тюремщика. Питуль вполне соответствовал своему облику. Он был совсем неплохим человеком, скорее хорошим, и если занимался таким делом, столь мало соответствующим его характеру, то лишь потому, что он унаследовал его от своего покойного тестя. В жизни Питуля было три страсти: его жена Ализон, крикливая толстуха, которая била его не реже одного раза в неделю, чтобы не терять навыка, добрая еда и особенно сосиски, гордость трактирщика Голена, чья вывеска «Золотая сосиска» украшала Гостиничную улицу, и, наконец, самые разные сплетни. Осада города лишила его блюд, которыми он наслаждался в трактире Голена, и ему остались только жена Ализон и сплетни. И если вначале он смотрел на Катрин с долей недоверия ввиду ее подозрительных связей с бургундцами, то факт, что сам монсеньор Бастард лично заинтересовался ею, изменил его отношение к ней. Он больше не считал неудобным приходить к ней время от времени, чтобы поболтать. К тому же она сейчас была единственной заключенной в его тюрьме.
Благодаря Питулю Катрин узнавала основные новости с воли. Волна надежды прокатилась по городу, где доедали кошек и собак и где чашка муки продавалась на вес золота. Иногда какому-нибудь торговцу удавалось пробраться в осажденную крепость под покровом ночи, но то, что он приносил, было каплей в море, и все это доставалось лишь богатым. У жителей Орлеана была только одна цель: выстоять, несмотря ни на что, продержаться до тех пор, пока Дева не совершит чуда и придет к ним. Изо дня в день Жан де Дюнуа обращался с речью к жителям города, призывая их быть мужественными и терпеливыми, и каждый с надеждой следил за продвижением Жанны. Было известно, что она из Пуатье направилась в Шинон, затем в Тур, где король вручил ей военный штандарт.
229 
