138 
– Приятно слышать, что вы называете вещи своими именами.
– Однако я прошу вас подумать вот о чем: дело короля Карла VII законное и правое, потому что отвечает интересам Франции, в то время как герцог Филипп не боится протянуть руку врагу с единственной целью усилить свою власть и расширить свои владения.
Катрин были хорошо знакомы эти слова. Эрменгарда так часто высказывала подобные суждения! И потом они почти точно совпадали с теми, что Арно бросил в лицо Филиппу в Амьене. Но брат Этьенн продолжал:
– Ради справедливого дела нет ничего унизительного. Дело короля святое и благородное. Он помазанник Божий. Кто служит ему, служит самому Богу, и в час триумфа он щедро вознаградит своих верных слуг… Хотя, – добавил он с доброй улыбкой, – вы не из тех, кто ждет вознаграждения за свои дела.
– О Карле VII говорят, что он легкомыслен, забывчив, слишком увлекается женщинами и праздниками…
– В самом деле, откровенно говоря, я очень сожалею, что не могу проводить вас ко двору. Вы могли бы сделать его своим рабом. Надеюсь, вы мне простите столь грубую фразу в устах монаха. Король слаб, это правда. Но ангел витает над ним. Власть и мудрость сосредоточены в руках его тещи, величественной и благородной Иоланды Арагонской, королевы Сицилии и Иерусалима, графини Анжуйской и Прованской, самой знатной и храброй принцессы нашего времени. Я служу именно ей, и она удостоила меня своим доверием. Я могу утверждать, что она обладает крепкой памятью, у нее ясная голова и гениальный ум политика… И ей приятно служить.
– И что же?..
Начав фразу, Катрин остановилась. У нее в голове зародилась внезапная и соблазнительная мысль, и она невольно улыбнулась.
Брат Этьенн, охваченный нетерпением, наклонился к ней:
– И что же?..
– А если я, прежде чем служить вашей королеве, попрошу ее об одной милости, окажет ли она мне ее?
– Почему бы и нет, если это возможно и разумно? Иоланда не мелочна, у нее благородная душа, попробуйте ее попросить.
– В битве под Краваном граф Суффолк взял в плен несколько сеньоров, некоторые из них – мои друзья. Пусть король уплатит выкуп за Арно де Монсальви и Жана де Сентрайля, пусть их освободят… И вы можете располагать мной по своему усмотрению. Одетта вам не солгала: я считаю дело короля справедливым и достойным защиты.
Глаза монаха заблестели от радости. Он встал и низко поклонился.
– Да снизойдет на вас благодать, мадам! Этим же вечером я поеду в Бурж, повидаюсь с королевой и передам вашу просьбу. Если я не ошибаюсь, ваша просьба будет удовлетворена. Ее Величество очень высоко ценит храбрость и честность этих военачальников. Надеюсь вскоре привезти вам добрые вести…
– Вы мне их привезете в Сен-Жан-де-Лон, куда я поеду навестить свою подругу, а пока до вечера – вы мой гость. Пойдемте пообедаем, нам еще надо многое друг другу сказать…
Протянув руку своему новому другу, Катрин повела его в столовую, где уже был подан обед.
В тот же вечер брат Этьенн уехал из Дижона, а на следующий день Катрин направилась в Сен-Жан-де-Лон к Одетте. Герцогиня Маргарита милостиво предоставила ей отпуск на несколько дней. Это короткое путешествие в семь или восемь лье было для молодой женщины приятным развлечением. Оставив особняк на Пергаментной улице на попечение мажордома Тьерселена и Абу-аль-Хаира, она уехала утром в сопровождении Перрины и двух служанок, которые должны были заботиться о ее багаже. Стояла солнечная погода, зрела пшеница в полях, и, вспоминая о разоренной Шампани, Катрин находила восхитительными эту угрюмую равнину, ее леса, протянувшиеся до самой Соны.
Катрин нашла Одетту на берегу реки. Бывшая фаворитка сама присматривала за служанками, занятыми стиркой белья. Она была одета в полотняное платье с засученными рукавами, с большим декольте, открывавшим грудь. Ее белокурые волосы были слегка перехвачены лентой одного цвета с платьем. Тонкая талия, порывистые движения и приветливая улыбка делали ее похожей на юную девушку, несмотря на то что ей было уже за тридцать.
Обе молодые женщины бросились друг другу в объятия и горячо расцеловались.
– Какой сюрприз! – повторяла Одетта без устали. – Как это мило с вашей стороны, что вы посетили мое уединенное жилище!
– Я подумывала об этом с тех пор, как ваша матушка рассказала мне о болезни вашей дочери. Но вчерашний визит заставил меня поторопиться обеспокоить вас. Ко мне приезжал монах.
Одетта быстро огляделась вокруг и сделала Катрин знак замолчать. Затем, приказав служанкам продолжать без нее, она взяла Катрин под руку, и они направились к дому. Через маленькую дверь в каменной стене они вышли на тесную улочку, в конце которой виднелась высокая башня с узкой дверью, украшенной гербом, – единственный вход в башню.
138 
