Особенно,... 
59 
Только тогда руки Луиса оторвались от дверной створки и ненадолго легли на талию Эми, а потом правая ладонь двинулась вниз и задержалась на одной из упругих округлых ягодиц, прежде чем проложить путь в расщелинку между ними. От этого прикосновения Эми задергалась и попыталась его оттолкнуть.
Его левая ладонь легла ей на шею сзади, под пелену длинных золотистых волос. Он вновь привлек ее к себе и, обняв одной рукой, потянул к кровати. Эми упиралась как могла.
Вид этой большой пустой кровати неожиданно заставил ее осознать непреложную истину: если она по доброй воле позволит ему привести ее туда, ее грех будет ничуть не менее отвратителен, чем его грех.
Луис читал ее мысли.
— Да, — подтвердил он, и в его голосе звучала оскорбительная смесь насмешки и презрения, — если вы разделите ложе с убогим дикарем, то кем же тогда прикажете считать вас, моя очаровательная миссис Парнелл?
Она открыла рот, чтобы ответить, но не успела: стремительный напор его губ не оставил ей такой возможности. Он разжигал ее неистовыми поцелуями, а его руки тем временем легко и бережно ласкали гибкое нагое тело; он прижимал ее к себе, чтобы не оставалось просвета между ее податливыми упругими формами и его твердым литым торсом.
Луис знал, что делает.
Он вел Эми к кровати и не остановился, пока их ноги не коснулись высокого края матраса. Не давая ей времени перевести дух от его поцелуев, Луис сел на кровать, но не усадил Эми, а поставил ее между своими широко раздвинутыми коленями — чтобы она стояла боком и к нему, и к кровати. Положив одну руку ей на поясницу, а другую — на плоский живот, Луис сообщил:
— Вас еще не затащили в постель, миссис Парнелл. Теперь вы можете уйти, если считаете нужным. — Помолчав, он добавил более мягким тоном: — Если желаете.
Эми пошевелилась и попробовала отступить от него на шаг, но ей не удалось уйти далеко. Его руки быстро, призывно скользнули вниз — одна сзади, другая спереди — и встретились у нее между ног. Несколько секунд его длинные искусные пальцы проделывали с ней что-то такое запретно-колдовское, что Эми почувствовала себя буквально объятой пламенем.
— Что… что ты со мной делаешь?.. — прошептала она. Она глубоко и шумно вдохнула в себя воздух; глаза у нее были закрыты, и не было сил их открыть.
— Приручаю тебя, — ответил он.
Его пальцы ласково касались потаенной чувствительной женской плоти, словно пробуя и познавая, повергая в ликование и трепет.
— Нет… Луис… нет… — задыхалась она, между тем как его пальцы дерзко распоряжались ею, легко находя средоточия наслаждения, заставляя ее содрогаться и вздыхать от непостижимого чувственного блаженства.
Когда Эми начала неудержимо извиваться и нетерпеливо подаваться навстречу рукам Луиса, терзающим и несущим усладу, он вдруг остановился, поднял поблескивающие пальцы перед ее пылающим лицом и проговорил:
— Ты горячая и влажная… и ты открыта для меня. Скажи, что это так. Скажи.
Эми покачала головой.
— Скажите же мне это, миссис Парнелл. Скажите сами: «Капитан, я горячая и влажная и открыта для вас. Возьмите меня».
Его руки сжали ее тонкую талию, и он повернул ее лицом к себе.
Часто дыша, чувствуя, что ее влечение к нему перешло уже все мыслимые пределы, срывающимся голосом Эми повторила:
— Капитан, я горячая и влажная и открыта для вас. Возьмите меня. — Она взглянула в его горящие черные глаза и увидела в них отблески таких же молний, какие полыхали в ней самой. — Прошу вас. Сейчас же.
Его торжествующая улыбка была поистине сатанинской, но для Эми это уже не имело значения. Этот красавец с лицом ястреба сумел так ее разжечь, что она должна была его получить… и пусть он думает о ней что хочет. Ничто не имело значения, кроме огненной страсти, которую он в ней пробудил.
Поцеловав нижний изгиб ее груди, Луис сказал:
— Сними с меня сапоги.
Ни секунды не промедлив, она опустилась перед ним на одно колено, стянула безупречно начищенные высокие черные сапоги и отставила их в сторону, а затем решительно поднялась, желая только одного — нет, отчаянно в том нуждаясь — снова почувствовать на себе его руки. Луис привлек ее поближе, усадил к себе на левое колено, взял за руку и прижал ее ладонь прямо туда, где под плотными белыми брюками вздымался каменно-твердый мужской орган. Даже сквозь ткань Эми могла ощутить и его твердость, и жар, исходящий от него.
Повинуясь безотчетному порыву, в котором смешались ужас и восторг, Эми робко провела рукой поверх брюк и услышала у себя над самым ухом тихий голос Луиса:
59 
