Последние отзывы

  114  

Губы пересохли, покрылись коркой и потрескались, лицо обгорело, так что кожа чуть не лопалась. Боль стучала в висках; горло было содрано настолько, что даже глотать было трудно. Грудь разрывалась от приступов кашля, накатывающих на нее из-за необходимости дышать едким дымом. Желудок содрогался в спазмах, протестуя против жирного недоваренного мяса, которым ее попотчевали на завтрак.

Ее привезли в поселение индейцев-мескалеро утром, и с тех пор она, словно какой-нибудь ценный охотничий трофей, диковинное животное, угодившее в капкан, была выставлена напоказ, чтобы все желающие ее осмотреть получили такую возможность. Когда похитители притащили ее сюда, поглазеть на нее сбежались все — мужчины, женщины, дети.

Все глаза были прикованы к ней.

Тот, который ее вез, так и лучился гордостью. Подняв грязную руку, он откинул с лица Эми длинные растрепавшиеся волосы, чтобы соплеменникам ничто не мешало разглядеть его добычу. Сначала поднялся тихий неуверенный гул, потом пошли задумчивые кивки, возгласы одобрения, и наконец ее окружило море улыбающихся медных лиц.

Через несколько минут она уже была привязана ремнями к кедровому столбу, а индейцы разводили костры и возбужденно сновали вокруг, как будто им предстояло участие в каком-то важном собрании племени.

Многие из зрителей-мужчин, разглядывая ее и смеясь, указывали пальцами то на нее, то на едва видную верхушку хижины из шкур животных, стоящей в некотором отдалении от прочих хижин — на небольшом пригорке среди деревьев.

Эми подняла глаза, чтобы проследить, куда это они тычут пальцами. Их языка она не понимала, но было очевидно, что речь идет о ней. Она предположила, что в этой хижине, стоящей особняком, они собираются ее держать. Если это так, то, как она надеялась, ее вскоре туда отведут. После трех дней, проведенных в пути, когда похитители с нее глаз не спускали и ни на минуту не позволяли остаться одной, перспектива даже такого жалкого подобия уединения казалась невероятно привлекательной.

Эми пришлось отвлечься от беседующих мужчин и от отдаленной хижины: кто-то дернул ее за юбку. Нахмурившись, Эми посмотрела на приземистую тучную особу, которая вцепилась в подол ее перепачканной в земле синей хлопковой юбки. Эми издала какой-то каркающий звук, который должен был выразить ее недовольство, и в это время женщина подсунула руку к ней под подол и оторвала полоску кружева от перепачканной белой нижней юбки.

Толстушка была явно довольна собой: ее тело тряслось от смеха, а блестящие глазки скрылись за складками медно-красной кожи. Она отвернулась от Эми и высоко подняла руку с кружевом, горделиво размахивая им, словно флагом.

Могло показаться, что этот жест послужил сигналом для прочих женщин. Все они подтянулись поближе. Вперед выступила высокая молодая девица. Она взглянула Эми в глаза с нескрываемой ненавистью. Протянув руку, она принялась дергать широкий синий рукав и дергала его до тех пор, пока он не оторвался и не соскользнул вниз по руке Эми до самого запястья.

То был полдень — начало долгого знойного дня, дня нескончаемой пытки для связанной Эми. Женщины, смеясь, набрасывались на нее, отрывали куски от ее одежды и больно дергали за длинные волосы. Час за часом они хватали ее руками, и рвали одежду, и мучили, и в конце концов на Эми уже мало что осталось.

Синее платье и пышная нижняя юбка были растерзаны в клочья. Все пуговицы сорваны. В сорочке с кружевной каймой зияла прореха до самого пояса, открывая взглядам даже груди пленницы. Под лохмотьями, оставшимися от платья и нижней юбки, виднелись ее голые ноги и бедра.

Никому здесь и в голову не приходило посчитаться с ее достоинством и стыдливостью, и женщины продолжали тянуть к себе клочки ее разорванной одежды. Эми уже не сомневалась: они не прекратят издевательств, пока не оставят ее нагишом. В отчаянии она подняла к небу покрасневшие глаза, а потом закрыла их, не желая видеть ни женщин, ни жестокого солнца. Наконец день подошел к концу, но пытка не прекратилась. На закате хихикающая женщина с длинными черными косами ухватилась за кружевную оборку панталон Эми и дернула эту оборку к себе. Тонкое кружево тут же оторвалось от атласной штанины. Широкая полоска кружева соскользнула с бедра Эми, миновав колено и икру левой ноги, и повисла над связанной лодыжкой.

Женщина с косами уставилась на застрявшее кружево, встряхнула головой и снова протянула руку. Эми застонала от отчаяния, когда женщина вцепилась в левую штанину атласных панталон.

  114