Последние отзывы

  20  

Оборванец осклабился:

– Я слышал, как вы разговаривали с братом Тома. Знаю, что вы хотите выбраться из города. Я могу вам помочь.

– Это опасно. Ради чего вам совать голову в петлю?

– Может быть, у вас найдется, чем отблагодарить бедного человека. Я уже два года даже денье не держал в руках.

– Тогда подождите минутку. Я пойду предупредить моих спутников…

Маленький человек удержал ее, схватив за руку.

– Нет. Я сильно рискую. Покажу вам, как выбраться, а уж вы проведете своих друзей. Может быть, вам стоит дождаться ночи.

Катрин колебалась. Ей не хотелось далеко отходить от Готье и Сары, но оборванец был прав. Если они пойдут все вместе, то это может привлечь внимание. Если появился хоть какой-то шанс спастись бегством, было бы безумием не использовать его. Взглянув в сторону Лоанса, она спросила:

– Где это?

– Совсем рядом… Стена в двух шагах отсюда. Пойдемте!

Он вцепился в ее руку черными скрюченными пальцами и потащил за собой. Катрин не сопротивлялась. Ей так не терпелось продолжить путь к замку Шантосе! Оборванец свернул в переулок, такой узкий, что в нем нельзя было разойтись двоим. Это был тупик, на краю которого лепились бесформенные лачуги, а сзади возвышалась серая стена северной куртины. Бродяга направился прямо к лачугам, но, когда он пригнулся, чтобы войти в низенькую дверь, она инстинктивно отступила назад. Он посмотрел на нее, сощурив глаза и недобро ухмыляясь.

– Если бы выход был посреди улицы, солдаты давно бы его перекрыли. Пойдемте. Сами увидите!

Катрин подумала, что он, наверное, обнаружил подземный ход, ведущий из этой лачуги в поля. Решившись, она склонила голову и вступила в узкий, темный и грязный проход, который с большой натяжкой можно было назвать коридором. Казалось, он шел под землю, однако в конце его молодая женщина углядела какую-то дверь из неплотно прибитых досок. Оборванец пинком открыл ее, таща за собой Катрин с неожиданной силой. Дверь хлопнула за ними, а оборванец торжествующе закричал:

– Я сдержал слово, ребята! Смотрите, кого я вам привел!

Катрин обуял ужас. Это был мрачный подвал, едва освещенный слуховым окном, в котором набилось около двадцати человек в отрепьях. Они встретили ее появление громким гоготом и радостной руганью. Со всех сторон она видела похотливые лица, глаза, горящие волчьим блеском. Это была ловушка, куда она так глупо позволила себя заманить. На какое-то мгновение гнев победил страх, и она в ярости повернулась к маленькому оборванцу.

– Что все это значит? Куда вы меня затащили?

Тот, осклабившись, еще крепче сжал ее руку с силой, которую трудно было заподозрить в столь хлипком на вид человечке.

– К славным парням, которые давно не баловались с женщинами. Нас выпустили из тюрьмы, чтобы мы сжигали трупы. А в этом подвальчике мы отдыхаем в сильную жару. Пожрать и выпить нам дают вдоволь, только вот девок у нас нет! На улицах можно встретить только дохлых или больных, все остальные попрятались.

С нар поднялся бандит с безобразным рябым лицом и, ковыляя, подошел к Катрин. Остальные почтительно расступились перед ним.

– Красивая! – протянул он отвратительным скрипучим голосом. – Где же ты ее раскопал, Куница? Ты же знаешь, как опасно брать девку с улицы!

– Еще бы не знать! Так ведь она не из города. Пришла прямо перед тем, как губернатор приказал закрыть ворота. Я ее еще на площади приметил, а потом выследил в Лоансе. Посмотри на нее! Настоящая красотка!

– Сам король не побрезговал бы! – одобрительно проскрипел колченогий. – Ты заслужил свой кусок мяса, Куница…

Черная лапа хромого ухватила ее за подбородок. Катрин отпрянула, но сзади ее схватили сильные руки. Словно молния блеснула в ее мозгу, и она поняла, что попала в руки преступников, тех самых ужасных людей в цепях, которых недавно видела на площади, когда они крючьями стаскивали к костру трупы. Животный страх овладел всем ее существом, и она бессильно обмякла в руках бандитов, чувствуя, как у нее подгибаются ноги. Ей казалось, что адский круг сужается, она слышала короткое учащенное дыхание, видела отвратительное вожделение на грязных лицах.

Колченогий погладил ее по щеке. Он придвинулся к ней так близко, что она стала задыхаться от запаха гнили, исходившего от него. Дрожа от бешенства, отвращения и стыда, она ощущала, как чужие грубые руки развязывали шейную косынку, расстегивали корсаж. Бандиты смотрели во все глаза, затаив дыхание и боясь пошевелиться, как будто пред ними совершался некий священный обряд. Но когда в тусклом свете подвала пред ними предстали обнаженные круглые плечи, красивое молодое тело с бархатной блестящей кожей молодой женщины, они, словно по сигналу, бросились на нее, срывая остатки одежды. Толкаясь и мешая друг другу, они ощупывали это великолепное тело. Но тут раздался скрипучий голос колченогого:

  20