47 
По мере подъема ветер окреп и растрепал Натали прическу. Быстрая ходьба согревала, хотя лицо и горело от укусов ветра. Постепенно настойчивые мысли о Кейне выветрились из головы, и когда цель приблизилась, она уже улыбалась.
В узком жерле каньона, куда не проникал солнечный свет, царила промозглая сырость. Над кучей валунов, скрывавших ключ, висело облачко пара, камни вокруг были мокрыми и скользкими, так что приходилось внимательно смотреть под ноги. А когда Натали наконец подняла глаза, ее улыбка тут же растаяла — дымящийся паром ручей вытекал теперь из каменного строения наподобие шалаша. Раньше ничего такого здесь не было.
— Проклятый Ковингтон! — процедила она сквозь зубы.
Едва утихшая злость на южанина вернулась с новой силой. Он везде совал свой нос, заглядывал в ее любимые уголки и как будто поспевал сразу везде.
Натали обошла сооружение в поисках входа. Нашла и наклонилась заглянуть, почти уверенная, что увидит Кейна развалившимся у ключа в чем мать родила. Однако внутри висел такой густой пар, что разглядеть ничего не удалось. На ее оклик ответа не последовало.
Натали выпрямилась, сверкая глазами. Она была в самом воинственном настроении и предпочла бы призвать южанина к ответу немедленно. Почему он решил, что ключ бьет на его территории? Следовало уточнить это, прежде чем воздвигать здесь парную! Не может быть, чтобы он имел право и на эту часть земли, ведь каньон, можно сказать, находится у нее под боком! Или ему это глубоко безразлично? Быть может, он задался целью лишить ее всего самого ценного?
Покинув каньон, Натали бросилась вверх по склону. Она и не вспомнила о том, что обычно преодолевала этот путь верхом. Сейчас она могла думать лишь о безмерной наглости Кейна Ковингтона. Она шла и шла, торопясь, не обращая внимания на окружающее, мысленно повторяя колкости, которыми собиралась его осыпать, и опомнилась только тогда, когда ноги начали подкашиваться от усталости.
Тут уже Натали не могла не заметить, что во рту у нее совершенно пересохло, грудь ходила ходуном от учащенного дыхания, в боку резало. Она прижала к боку ладонь и огляделась. Неподалеку слышались удары топора по дереву. Это придало Натали сил.
Занят лесоповалом и в субботу, каково! Сейчас она ему скажет пару ласковых! Говорят, он нанял помощника — что ж, тем лучше, пусть тот послушает, что другие думают о его хозяине!
Где-то в сотне ярдов от места строительства Натали наконец заметила Кейна, который размеренно махал топором, очищая поваленный ствол от сучьев. Он был раздет до пояса. Помощника в обозримом пространстве видно не было.
Мышцы так и играли при каждом взмахе топора, гибкая смуглая спина блестела от пота. Натали вдруг осознала все безрассудство своего поступка. Она явилась устроить нагоняй, не подумав о том, что окажется наедине с мужчиной в лесной глуши, вдали от людей.
Хотя Натали и не думала объявлять о своем приходе, Кейн вдруг опустил занесенный топор и повернулся. Глаза его вспыхнули привычным насмешливым огоньком. Он вонзил топор в ствол и скрестил руки на груди.
— Добро пожаловать, ваша честь! Явились с инспекторской проверкой? Жаль, дом все еще без крыши, иначе я бы позвал вас на чашечку кофе.
— А я бы отказалась! — отрезала Натали. — Я здесь затем, чтобы…
— Чтобы еще раз перекинуться со мной острым словцом?
Кейн засмеялся. Живот его при этом втянулся, и поношенные рабочие брюки сползли еще ниже.
— Во всяком случае, не для того, чтобы любоваться твоим потным телом!
— Да уж, потное тело всегда лучше ощупывать, чем разглядывать. Признайся, ты бы не отказалась!
— Я здесь затем, чтобы выразить протест! — перебила Натали, уже кипя от ярости.
— Дело судьи — принимать или отклонять протест, но никак не выражать.
— Как ты посмел устроить себе парную у теплого ключа в каньоне Эскаланте?!
— А, так ты там уже побывала.
— Побывала и все видела! Это гнусно!
— Жаль. Я построил парную для тебя.
— Лгун! Ты никогда и ничего не делаешь для других! Ты думаешь только о себе!
— Ну, если уж быть точным, парная для нас обоих. Мы оба сможем пользоваться горячим ключом как летом, так и зимой. Разве не славно?
— Пойди и разбери это сооружение!
— Чего ради? Я перенял этот способ у индейцев. Забираешься внутрь, прогреваешься, потеешь… очень полезно. — Кейн сделал шаг вниз по склону, заслонив собой небо, угрожающе нависнув над Натали. — Насколько мне известно, это прогоняет любую хворь. — Он с улыбкой взялся за кончик ее шали, перебирая кисти.
47 
