91 
– Тогда… позволь ему бежать! Никто тебя в этом не упрекнет.
– Бежать? – Он окинул ее ледяным взглядом. – Знаешь ли ты, что великий визирь предложил себя ему в тюремщики? Знаешь ли ты, что, кроме двадцати солдат, которые сторожат его прямо в камере, у дверей стоит отряд людей великого кади. Если пленник сбежит, я потеряю трон!
По мере того как он говорил, надежда покидала Катрин. Она стала понимать, что сражение проиграно, что он найдет предлог, чтобы отказать в помиловании. Он ненавидел Арно – ее мужа, гораздо более, чем Арно – убийцу Зобейды! Однако она сделала последнюю попытку, чтобы смягчить калифа:
– Твоя сестра хотела отдать меня на потребу рабам, – сказала она, – выставить меня голой на крепостной стене, а потом бросить монгольским палачам. Арно нанес удар, чтобы меня спасти, а ты отказываешь в его помиловании!.. И говоришь, что любишь меня?
– Я говорю тебе, что не могу этого сделать.
– Ты хозяин здесь, да или нет? И что такое была Зобейда? Только женщиной… одной из женщин, так презираемых вами! И ты хочешь заставить меня поверить, что святой человек, великий кади, лично требует крови моего супруга!
– В Зобейде текла кровь пророка! – обрушился на нее Мухаммад. – И тот, кто проливает кровь пророка, должен умереть! Преступление считается еще более серьезным, если убийца – неверный. Перестань просить меня о невозможном, Свет Зари. Женщины ничего не понимают в мужских делах!
Презрение, которое звучало в его голосе, оскорбило Катрин:
– Если бы ты захотел… ведь говорят, что ты такой сильный!
– Но я не хочу!
Резко он повернулся к ней, схватил ее за руки и сжал их в гневе.
– Разве тебе непонятно, что твои просьбы еще больше растравляют мой гнев? Почему же ты не говоришь всего до конца? Почему ты не говоришь мне: освободи его, потому что я люблю его и никогда не откажусь от него? Освободи его, потому что мне необходимо знать, что он жив, любой ценой… даже ценой твоих поцелуев! Безумица! Именно твоя любовь к нему более, чем желание отомстить за сестру, вызывает во мне ненависть. Ибо теперь я его ненавижу, слышишь… я его ненавижу всеми силами, всей моей властью. Ему удалось получить то, чего я желал более всего на свете: быть любимым тобою.
– Ты думаешь, что добьешься большего, если убьешь его? – холодно спросила Катрин. – У мертвых есть власть, о которой ты вроде бы и не догадываешься. Ты мог бы держать в плену супругу Арно де Монсальви, но ты никогда не будешь владеть его вдовой! Прежде всего потому, что я его не переживу. Кроме того, ты станешь мне омерзителен…
Она отступила на несколько шагов и непримиримо посмотрела ему в глаза.
Ценой невероятного усилия калиф успокоился. Он вернулся на трон, взял свой скипетр, словно в этих регалиях искал защиты. Катрин оцепенела под взглядом, который он бросил на нее, в то время как тонкая улыбочка приоткрыла белые зубы. Леденящий ужас охватил Катрин. Ярость Мухаммада была менее ужасна, чем эта улыбка!
– Ты не умрешь, Свет Зари! – начал он мягко.
– Перестань так меня называть! – воспротивилась молодая женщина. – Мое имя – Катрин!
– Я не привык к этим варварским именам, но последую твоему желанию. Так ты не умрешь… Катрин… И я буду тобой владеть, когда захочу. Нет… не протестуй! У меня на руках не будет крови твоего супруга… ибо ты сама же его и убьешь!
Сердце Катрин остановилось. Она подумала, что плохо расслышала, и спросила с тревогой:
– Что ты говоришь? Я плохо поняла…
– Ты убьешь его собственной рукой. Слушай: твой супруг в этот момент сидит на дне тюремной башни. Он останется там до дня торжественных похорон Зобейды. Они произойдут на заходе солнца ровно через неделю с этого дня. В тот день он умрет – раб должен сопровождать свою госпожу в иной мир, пусть Зобейда в могиле созерцает окровавленные останки ее убийцы. До этого времени он не будет ни пить, ни есть, ни спать, для того чтобы народ видел, что такое мой гнев. Но это пустяки по сравнению с теми пытками, которые ему придется перенести перед смертью. Палачи заставят его сто раз пожалеть, что он был рожден на свет… если только…
– Если только что? – прошептала Катрин пересохшими губами.
– Если только ты сама не укоротишь его страдания. Ты будешь присутствовать там, моя роза, наряженная как положено султанше. И у тебя будет право укоротить пытки, нанести ему удар своей рукой и тем же оружием, которым он воспользовался, чтобы совершить свое убийство.
91 
