28 
Оглядевшись, Энджи увидела, что оказалась в оранжерее в северном крыле дома. Во времена безмятежного отрочества это было ее любимым местом, потому что им никто никогда не пользовался. Но некогда старое, полуразвалившееся помещение было неузнаваемым. Вытертый мозаичный пол был блестяще реконструирован, из пасти бронзового льва в фонтане, журча, тихо струилась вода, а густые заросли высоких старых деревьев теперь освещались красивыми дорогими прожекторами.
– Энджи?…
Молодая женщина хотела обернуться, но не смогла. Лео встал на пути, чтобы предотвратить возможную попытку бегства. Его красивое лицо было застывшим и суровым, и Энджи, не выдержав его испытующего взгляда, отвела глаза
– Уоллес не сказал мне, что пригласил Дрю, – резко бросил Лео. – Поверь, я ничего не знал о его планах. Зачем мне было ставить тебя в неловкое положение?
– Значит, теперь мой отец работает у тебя? – дрожащим голосом прошептала Энджи.
Лео молчал.
Энджи трясло как в лихорадке, мысли путались.
– Черт тебя побери, Лео! – воскликнула она. – Ты должен был сказать мне!
– Это не имело значения…
– Не имело значения? – бессильно повторила она, имея в виду, что только такой богатый человек, как Лео, может позволить себе небрежно упомянуть о покупке огромного имения с участком земли площадью в несколько тысяч акров и целой деревней.
– Теперь Уоллес занимает комнаты на первом этаже, но только потому, что ему уже трудно ходить по лестнице. Как бы там ни было, он всегда останется здесь хозяином, – сказал Лео. – Дрю почти что разорил его. Я купил имение потому, что вынужден был это сделать, а не из желания лишить Дрю наследства.
– Он все равно продал бы дом, – пробормотала Энджи.
Снова повисла тишина, такая, которая обычно наступает перед грозой.
– Вечер был во многом поучительный, – мрачно пробормотал Лео, меняя тему разговора, и за этими его словами Энджи безошибочно угадала скрытый подтекст.
Она обхватила себя дрожащими руками, чувствуя, как ей причиняет боль даже звук его голоса.
– Вечер был ужасный, – прошептала она.
– Посмотри на меня… – хрипло скомандовал Лео.
– Я не могу… – Как она сможет взглянуть ему в глаза и сказать? Сказать, что ее сын – это и его сын. Он возненавидит ее за это. Конечно, он не сможет отвернуться от Джейка, будет исполнять свой отцовский долг, но никогда не простит ей того, что она поставила его в такое положение.
– Cristas! – взорвался Лео. Он с силой схватил ее за плечо и повернул к себе. – Я сказал, посмотри на меня!
У Энджи подкашивались ноги, она упала бы, если бы не твердая рука Лео. Она подняла голову, губы пересохли, в ушах шумело, а сердце готово было выскочить из груди. Лео смотрел ей в глаза, и под этим взглядом ее щеки начала медленно заливать краска. Она сделала только одно движение, чтобы отступить назад, но тут лицо Лео исказилось от ярости и он зарычал:
– Ты, маленькая шлюха! Ты не могла глаз от него отвести!
Энджи сжалась.
– Нет… я…
Лео с выражением нескрываемого отвращения развел руками и окинул взглядом ее хрупкую фигурку.
– Он затащил тебя в постель, поиграл и бросил. Theos… к тому же он не постыдился похваляться своим отвратительным поступком! И даже теперь, когда прошло больше двух лет, ты вошла в комнату и, увидев его, позабыла обо всем на свете!
У Энджи ужасно кружилась голова.
– Эт-то было не так…
– Может быть, ты не обратила внимания на то, как он отреагировал на новость о твоем ребенке, – с негодованием бросил Лео. – Он уже давным-давно забыл, что эта проблема когда-то существовала, и пришел в ужас. Если бы он вдруг не вспомнил, что хвастался передо мной твоей беременностью, то немедленно отрекся бы от своего ребенка!
Энджи прижала дрожащие пальцы к вискам.
– Лео… мне нужно кое-что тебе сказать…
– Нет, тебе не нужно ничего мне говорить, и я не хочу ничего слушать, – перебил ее Лео. – Все, что мне было нужно, я узнал сегодня вечером. Ты все еще сходишь с ума по Дрю.
– Я не схо…
– Это очень трогательно, Энджи! – процедил Лео сквозь зубы и, кинув на нее последний тяжелый взгляд, развернулся и пошел прочь.
– Лео! – воскликнула она, метнувшись за ним, но тут же застыла в ужасе, потому что в дверях появился Дрю.
– Она – твоя! – на ходу бросил Лео кузену.
Чувствуя себя слабой, словно слепой котенок, Энджи дошла до плетеного кресла в углу и рухнула в него.
28 
