Кэт проснулась от невыносимой тошноты и с помощью Трэвиса добралась до туалета, где ее вырвало. Он заботливо обмыл ей лицо, ухаживая за Кэт, как за ребенком.
– Ну как, теперь легче? – спросил Трэвис.
– Надеюсь, да.
– Наверху тебе станет лучше.
Трэвис оказался прав: на палубе Кэт почувствовала себя лучше. И все же невероятная усталость одолевала ее, несмотря на длительный сон. Равномерное покачивание судна разрушило все замыслы Кэт. Она собиралась подняться на мачты, отойти от “Повелительницы ветров” на “Зодиаке”, спуститься на веревке с борта и использовать другие приемы из арсенала фотографа, чтобы найти наилучшие ракурсы для снимков.
Но всякий раз, когда она пыталась взглянуть на судно через объектив, к горлу подступала тошнота.
Позавтракать ей тоже не удалось. Все было хорошо, пока она не чувствовала запаха пищи или не пыталась что-нибудь съесть. Когда команда завтракала, Кэт ушла подальше и встала на носу судна, где ветер дул ей в лицо. Усталость снова одолела ее. Опустив голову на поручни, она смотрела, как яхта разрезает волны.
Трэвис подошел и встал за спиной Кэт. Она обернулась.
– Извини, я доставила тебе столько хлопот. Даже не понимаю, в чем дело, со мной никогда раньше такого не было.
Трэвис нежно улыбнулся и прижал Кэт к своей груди.
– Пойдем вниз, там ты свернешься калачиком в моих объятиях, а я буду чувствовать себя как Бог, подаривший тебе сон.
– Но я хотела поснимать судно и море.
– Море существовало до рождения нашей цивилизации и будет существовать, когда цивилизация умрет. Так что спи, дорогая, у тебя впереди еще целая вечность.
Вздохнув, Кэт прижалась к любимому, наслаждаясь его теплом, и забыла про весь мир.
На следующее утро Трэвис захотел развернуть судно и отправиться назад, но Кэт, сказала, что ей лучше. Отчасти так оно и было: ее уже не тошнило, но сонливость так и не проходила, хотя Кэт больше не принимала таблеток от морской болезни.
Совершенно разбитая, она провела оставшиеся два дня путешествия в объятиях Трэвиса.
Кэт много спала, но ее потребность в отдыхе не уменьшалась. Теперь тошнота возвращалась лишь изредка, однако есть по-прежнему не хотелось.
Отсутствие аппетита не особенно удивляло ее. Такое уже случалось и раньше, когда она, перегруженная заказами, слишком много работала и мало спала.
– Возьми. – Трэвис, подал Кэт молочный коктейль.
– Спасибо, но я не…
– Не хочу есть, – закончил капитан. – Правильно, но это и не еда, так что пей.
Но Кэт осилила лишь половину стакана. Трэвис внимательно наблюдал за Кэт, скрывая, что его тревожат ее слабость и отсутствие аппетита. Он знавал мужчин, подверженных морской болезни; те приходили в себя только на берегу. Но, судя по рассказам Кэт, ее не укачивало на яхте Харрингтона.
Трэвис не находил себе места, боясь, что она заболела чем-то более серьезным, чем морская болезнь.
– Не смотри на меня с такой тревогой. – Кэт улыбнулась. – У меня наладится аппетит, когда я окажусь на твердой земле.
– Ловлю тебя на слове.
Как только “Повелительница ветров” стала на якорь у Мыса Дана, Трэвис отвез Кэт домой, выгрузил вещи и посмотрел ей в глаза.
– Я вернусь с обедом из пяти блюд, – предупредил он. – И ты должна съесть все до последнего кусочка.
– Благодетель, – иронически заметила Кэт.
Трэвис поцеловал ее и пошел вниз по лестнице, собираясь по берегу добраться до своего дома.
Кэт стояла в кухне, наблюдая, как он, уворачиваясь от высоких волн, бежит по мокрому песку к своей лестнице. Когда она села за стол, ей вдруг захотелось отведать что-нибудь небывалое. Интересно, что принесет Трэвис? Мысль о пище внушала ей отвращение.
Кэт положила ладони на стол и начала глубоко дышать. Это немного помогло, но тошнота не прошла.
– Проклятие. – Кэт обхватила голову руками. – Я совсем забыла, что мне пришлось очень долго привыкать к морю. Теперь, наверное, придется долго привыкать к земле.
Хотя она покинула “Повелительницу ветров” уже несколько часов назад, комната начинала покачиваться, стоило только закрыть глаза. А тошнота не проходила вообще.
Усталость снова одолевала ее.
“Господи, да я даже не знала до недавнего времени, что значит это слово. Я так устала, хотя и продремала последние три дня в объятиях Трэвиса”.
Кэт встала из-за стола, прошла в свою мастерскую и рухнула на стул рядом с телефоном. На автоответчике мигал огонек. Значит, для нее оставлены сообщения.