139 
– Это была не выдержка. Просто я был потрясен.
– И очень хорошо. Если бы вы вспылили и высказали все, что у вас на сердце…
– О, если бы я высказал все, что думаю!
– Уверяю вас, все были бы на вашей стороне. Король совершил чудовищную глупость. Пройдет время, и он сам это поймет. Тогда он пожалеет о своем поступке и сам прибежит к вам, моля о помощи.
Варвик молчал. Конечно, Джордж прав. У него ясный, проницательный ум. Придется признать эту дворяночку королевой. Со временем Эдуард сам поймет, что наломал дров, и обратится за помощью к Варвику.
Граф глубоко вздохнул:
– Ты прав, Джордж. Буду сохранять спокойствие. Пусть все думают, что я согласен признать эту женщину королевой.
Когда Эдуард с обычной приветливой улыбкой явился к Варвику на следующий день, граф сам предложил представить лордам новую королеву.
– Отлично! – обрадовался король. – По правую руку от Елизаветы будет идти мой брат Кларенс, а по левую – вы, Ричард. Как я рад. Мой брат и мой ближайший друг окажут честь моей избраннице. Она будет счастлива… И я тоже.
Подавив гнев, Варвик принял участие в церемонии. Ему понадобилась вся его железная выдержка, чтобы скрыть свои истинные чувства.
* * *
Однако невозможно было держать себя в руках все время.
Елизавета Вудвилл оказалась особой весьма честолюбивой, да к тому же обладающей многочисленной родней. Новая королева всячески покровительствовала своим родичам, а влияние ее на короля было столь велико, что он ни в чем ей не перечил.
Варвик с удовлетворением отметил, что среди знати растет недовольство возвышением Вудвиллов. Свою сестру Маргарет королева выдала замуж за лорда Малтреверса, сына графа Арундела. Другую свою сестру, Мэри, она сосватала сыну лорда Герберта, наследника графа Пемброка. А самое большое возмущение вызвало обручение ее брата Джона, двадцатилетнего юнца, с восьмидесятилетней герцогиней Норфолк.
Замысел королевы был ясен. Никто лучше, чем Варвик, не мог бы понять, какое огромное значение имеют брачные союзы. Ведь и сам граф обрел богатство благодаря удачной женитьбе. Достояние Вудвиллов росло так быстро, что вскоре они могли обогнать самих Невиллов.
Народу все это не нравилось. К браку короля люди отнеслись неодобрительно. Даже самые безродные из подданных короля считали, что Елизавета Вудвилл – не пара его величеству. Это забавляло Варвика, а заодно и лило воду на его мельницу.
Внезапно до Варвика дошло, что, если так пойдет и дальше, вскоре он лишится всякого влияния. Его деяния и заслуги будут забыты, и в королевстве утвердится новая власть – клан Вудвиллов.
Тут граф призадумался не на шутку. Как поступает Делатель королей, если марионетка перестает слушаться? Нужно найти новую куклу.
Идея показалась Варвику захватывающе интересной. Кукла была неподалеку – несчастный, всеми забытый узник, томящийся в Тауэре.
Требовалось всесторонне рассмотреть этот проект.
Однажды Варвик и король схлестнулись в открытую. В мозгу Варвика уже созрел новый план, и он не считал более нужным скрывать свои истинные чувства.
Началось с того, что король, заметив угрюмый вид своего наставника, поинтересовался – уж не заболел ли он? Граф вспылил:
– Вы еще спрашиваете, милорд? Моя болезнь вызвана вашей черной неблагодарностью. Я посвятил всю жизнь делу, которое считал правым. Я не жалел ни денег, ни людей, поддерживая монарха, который, как я надеялся, сделает Англию великой. И что же сделал этот монарх? Он заключил брак, равносильный самоубийству. Теперь не остается надежды на союз с Францией. Что же касается лично меня, то мне нанесено тяжкое оскорбление. Пока я вел переговоры с французским королем, вы, милорд, потешались над нами обоими – и над вашим верным другом, и над королем могущественной соседней страны. Стоит ли удивляться, что я невесел?
Эдуард ничуть не удивился, что подданный разговаривает с ним в таком тоне. В конце концов, Варвик был не обычным придворным, а самым уважаемым в стране человеком. Поэтому Эдуард покровительственно положил руку графу на плечо и сказал:
– Зря вы так расстраиваетесь. Я знаю, что людям не нравится мой брак. Но Елизавета – не такая, как все остальные женщины… А поверьте мне, я хорошо изучил слабый пол. У меня не было выхода, Ричард. Я мог овладеть ею лишь при помощи брачного венца.
– Неужели вы поверили в такую чушь, милорд?
– О нет, Елизавета не шутила. Она была весьма благочестивой вдовой.
139 
