Особенно,... 
55 
— У страха глаза велики, — тихо заметил Раф.
Алана внимательно посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с ней. Своим пониманием происходящего у нее в душе, принятием ее страхов он, похоже, развязал сковывающие ее путы так же уверенно, как развязывал узелки на запутанной ею леске. Она положила ладонь на его щеку, наслаждаясь теплом и мужской грубоватостью его кожи.
— Рафаэль, — шептала она, обращая его имя в музыку. — Ты вселяешь в меня надежду, что в один прекрасный день я снова смогу петь.
Раф слегка повернул голову, чтобы поцеловать изящную ладонь, покоящуюся на его щеке. Он шептал ее имя прямо в ладошку и улыбался, когда ее пальцы нежно ласкали его губы. Вторая рука Аланы, истосковавшаяся по теплу, медленно подбиралась к его голове, чтобы зарыться пальцами в мягкую гущу его волос.
Раф так же медленно, как и Алана, наклонял голову вниз, пока не коснулся губами ее губ. Поцелуй был настолько нежным, что невозможно было определить то мгновение, когда он начался.
Алана не отвернулась, не отпрянула в сторону, ощутив нежную ласку его губ. Напротив, она снова и снова шептала имя Рафа, охваченная лавиной чувств, возникших при его нежных прикосновениях. Губы его легкими движениями скользили от одного уголка ее рта к другому, пальцы сильнее впивались ему в волосы, с молчаливой требовательностью притягивая голову.
Кончик языка Рафа осторожно скользил по нижней губе Аланы, затем очертил контур ее рта. Алана вздохнула, ее пальцы перебрались к нему на шею, на плечи, затем прошлись по спине. Губы податливо разомкнулись.
Когда Алана языком коснулась его губ, а после ровной нити его зубов, у Рафа заклокотало в груди. Он вытянул по швам сжатые в кулаки руки, опасаясь поддаться желанию схватить ее, обнять, прижать к себе, почувствовать, как становится податливым и ее тело, как сливается оно воедино с его телом.
Раф нерешительно коснулся теплого мягкого языка Аланы своим языком. Но и тогда она не отпрянула. Поцелуй становился все глубже, пока водопадом оглушительного стона не выплеснулся наружу звук взыгравшей крови Рафа.
Раф слышал, как страстно и нежно шептала Алана его имя — мелодию из его мечты. Легкими, как дыхание, движениями его пальцы отважились коснуться ее лица, нежного изгиба шеи, пробежать по тонким, женственно-сильным рукам. Алана не проявляла никаких признаков испуга, и ладони Рафа нежными поглаживаниями спустились с ее плеч к ладоням, затем вернулись наверх.
Алана медленно придвинулась ближе к нему: бушующая в нем страсть передалась и ей. Раф слегка переместился поближе к ней, необыкновенно нежно обнял ее — сладостная тяжесть желания охватила обоих.
Алана забыла о прошлом, о ночных видениях, забыла обо всем на свете, кроме вкуса его губ и шершавой бархатистости его языка. Она была охвачена разожженным страстью огнем, жаркое пламя растопило ее — Алана податливо прильнула к Рафу, вверяя себя его силе.
Раф заключил ее в объятия, руки женщины обвились вокруг него, страсть и жар его тела передались Алане. Ответным движением она придвинулась еще ближе, встала на цыпочки, стараясь слиться с ним воедино, стать частью Рафа.
Затем начала волнообразные, извивающиеся движения, лаская Рафа своим телом.
С яростным стоном Раф сильнее обнял Алану. Руки напряглись, скользнули вниз к ее бедрам, прижав Алану к себе, он слегка приподнял ее — этого было достаточно, чтобы Алана на секунду оторвалась от земли.
С этого мгновения на смену страсти пришла паника.
11
Раф осознал, что произошло, лишь когда Алана попыталась вырваться из его объятий. Проклиная себя, он выпустил ее.
— Извини.
Оба заговорили быстро, в один голос, одними словами, охваченные одинаковыми чувствами.
— Это не твоя вина.
Слова их опять слились, каждый из них торопился успокоить другого.
Алана собралась сказать еще что-то, но Раф осторожно коснулся пальцами ее губ.
— Нет, — произнес он хриплым голосом. — Это не твоя вина. Мне не следовало обнимать тебя. Я думал, что могу контролировать свои действия. Но я совершенно забыл, насколько ты сладостна и неистова. Забыл даже в самых сокровенных мечтах.
Алана опустила темные ресницы. И наклонила голову вниз, чтобы Раф не мог видеть выражение лица, пока к ней не вернется самообладание. Когда она опять взглянула на него, страха в темной глубине ее глаз уже не было, лишь извинения и отблески страсти.
— Ты действительно мечтал обо мне, Рафаэль? — спросила Алана, музыка и чувства сделали ее голос таким же красивым, как и глаза.
55 
