101 
— Тебе не померещилось, — возразила Алана, дрожа от волнения. — Когда Джек связал меня и бросил у озера на камне, я всю ночь звала тебя. Ничего не могла с собой поделать.
Раф с шумом втянул воздух. Он перевернулся на живот, посмотрел ей в лицо, слегка коснулся ее, как будто она была лишь сном и он боялся проснуться.
— Если ты я так долго не сопротивлялся, — хрипло произнес он, — я бы пришел к тебе гораздо раньше.
— Чудо, что ты вообще пришел. Ты ненавидел меня.
— Нет, — возразил он, целуя ее бровь, веко, уголок рта. — Я никогда не испытывал ненависти к тебе. Хотел, но не мог. Мы были слишком связаны с тобой, и неважно, насколько далеко находились друг от друга.
— Да, — шептала она, возвращая ему нежные поцелуи.
— Вот почему я и не смог уехать от тебя после того, как мы вновь познали тайны любви, — прошептал Раф, — хотя я и думал, что ты мне не доверяешь. В каждом дуновении ветра в каньоне мне слышался твой зов. Я должен был вернуться к тебе. — Кончиком пальца Раф очертил контур ее рта. — Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, больше, чем могу выразить словами.
Медленными ласкательными движениями Раф снимал с нее халат, на Алане осталось лишь сотканное из отблесков пламени одеяние и подаренная им золотая цепочка. Изящный символ бесконечности переливался в углублении у основания шеи, молча повествуя о любви, которая не знает границ.
Он крепко прижал Алану к себе, поцеловал ее сначала очень нежно, затем со все возрастающей страстью, которую он пытался как-то сдержать, но она яростно вырывалась наружу. Алана отдалась его поцелую, ему самому, испытывая сладостное желание, ощущая свою любовь к нему. Он прислушивался к нежным словам, что срывались с ее губ, затем улыбнулся.
— Да, — шептал Раф, — пой о своей любви ко мне, о безграничной любви. И после этого…
Его губы коснулись золотой эмблемы на шее Аланы, и он знал, что всегда будет звучать песня любви, которая не знает границ.
101 
