20 
Я наконец задалась вопросом, что же будет со мной дальше. Конечно, об этом следовало задуматься намного раньше, еще до бегства из дома, но я уже отмечала, что не отличаюсь благоразумием.
Какой дурочкой я была! Да, мне надоело жить в Трегарленде, но ведь сестра была не так далеко, и родители всегда предоставили бы мне кров. А сейчас они думали, что я умерла.
Вспоминаю, как однажды Жорж Мансар пригласил меня в кафе и задал мне целую кучу вопросов, и, хотя я отвечала весьма уклончиво, все же, наверное, многое поведала ему.
Он очень интересовался, не выполняю ли я какую-нибудь работу для Жака.
— Служу ли я моделью?
— Да… или делаете какую-то иную работу?
— А какая еще может быть работа? Он пожал плечами:
— Просто… что-нибудь…
— Я вообще ничего не делаю. А в другой раз он спросил:
— До сих пор не помогаете Жаку?
— Нет.
— Он все время рисует?
— Много времени он проводит вне дома.
— Ездит по окрестностям Парижа.
— Да, но иногда и дальше.
— И никогда не берет вас с собой?
— Нет. Ни разу.
— Вам доставило бы удовольствие увидеть хоть кусочек Франции?
— Да, доставило бы… Мои друзья Бейли, те англичане, с которыми я познакомилась в книжной лавке, помните, я рассказывала?
Жорж кивнул. Вначале он очень заинтересовался моими новыми знакомыми, но затем, кажется, забыл о них.
— Так вот они всегда говорят о Гитлере. Они думают, что начинается война.
— Моя дорогая, да и в Париже все думают, что войны не миновать.
— И вы?
Он пожал плечами, как бы говоря, что не Уверен. Это, впрочем, можно было понять как Угодно.
— Если война начнется, они сразу же уедут в Англию.
— А вы?
— Не знаю. Не вижу, как я могу это сделать.
— Так было бы лучше для вас. Имейте в виду.
— Не знаю, как я могу вернуться после того, что случилось.
— Несмотря на… — пробормотал он.
Я часто встречалась в то время с Бейли. Я рассказала о них Жаку, и это явно не доставило ему удовольствия.
— Но они очень благожелательные люди, — сказала я. — У них ко мне чисто родительский интерес, и я иногда бываю у них в гостях.
Как и Жорж, он расспросил меня о Бейли и не нашел в них ничего интересного. Когда я сказала, что была у них много раз и хотела бы тоже пригласить их в гости в ответ, Жак отрицательно покачал головой:
— Незачем их приглашать. Довольно скучные люди.
Я так и думала, что они не понравятся ему, но считала, что обязана объясниться с Дженет Бейли по этому поводу, и потому как-то однажды за чашкой чая выложила ей все, что случилось со мной. Я начала со встречи с Дермотом, рассказала о нашем бурном романе и свадьбе, о рождении Тристана, своем разочаровании.
Дженет внимательно слушала. Лицо ее отображало то смущение, то ужас, то удивление, и все это потому, что я посмела бросить моего маленького сына.
— Бедный вы ребенок, — произнесла она наконец после долгого молчания. — Просто дитя… как и Мэриан. Я, бывало, говорила ей: «Не трогай печку, дорогая». Тогда ей было три года. «Если тронешь, то обожжешь пальчики». Но как только я отвернулась, так она сразу же сунула ручку в огонь и сильно обожгла ее. Я сказала тогда Джеффри, что это был первый опыт. Это научит ее лучше, чем любые слова.
— Боюсь, что мой опыт тяжелее, чем обожженный пальчик.
— Думаю, вам следует возвратиться домой. Ведь вы уже не хотите оставаться у этого француза, не так ли?
— Не знаю.
— Это уже хорошо. Если вы не знаете, то вам лучше уехать, и чем быстрее, тем лучше. Ваша сестра… кажется, она разумная девушка…
— Я непременно должна показать вам ее портрет, миниатюру. Я не смогла ее оставить, когда уезжала.
— Почему вы не напишете ей?
— Она думает, что я умерла.
— Какая путаница во всем! О, Дорабелла, как могли вы так поступить!
— Не знаю. Оглядываясь назад, сама не понимаю, как это произошло.
— Надо быть совсем без сердца, чтобы так поступить.
Я почувствовала, как на глазах у меня выступили слезы.
Дженет обняла меня. — Думаю, что вы были довольно испорченным ребенком, — сказала она. — Но дети вырастают. Вот и вы выросли… и очень быстро. Неправильно, что вы живете здесь. Как выглядит ваш художник?
— Он красив… любит роскошную жизнь… извращен.
Она кивнула головой:
— Знаю. Жаль, что вы не можете четко видеть некоторые вещи. Знаю я таких типов. И когда все кончится, что вы собираетесь делать?
20 
