15 
Фиона Холфорд никогда не кривила душой, и Мейбл могла только благодарить мать Ларри за то, что та не пыталась создать у девочки идеализированное представление об отце. Впрочем, Одри относилась к нему скорее как к брату, чем как к родителю.
Ларри запомнился Мейбл подростком, почти ребенком, и сама мысль о том, что она его любила, казалась нелепой. Да, она оплакивала Ларри, когда он так глупо и безвременно погиб в автокатастрофе, но Мейбл понимала, что, останься Ларри жив, сейчас у них не было бы ничего общего, кроме ребенка.
– Как ты думаешь, если бы он остался жив, вы бы поженились? – спросила Одри, невольно вторя ее мыслям.
Как всегда в моменты эмоционального напряжения, Мейбл неосознанно прикусила губу. Иногда ей хотелось, чтобы Одри была бы чуть менее прямолинейной и чуть более тактичной. Не совсем подходящая тема, чтобы обсуждать ее в присутствии постороннего. Впрочем, уныло подумала Мейбл, у Одри, вероятно, нет от Ричарда секретов, и потому она считает, что у матери их тоже не должно быть. Просто удивительно, до чего порой молодые люди бывают эгоистичны.
– Честно говоря, не знаю, – сказала она как можно безразличнее. Мейбл всегда старалась быть честной с Одри, но раскрывать свою подноготную в присутствии Ричарда вовсе не хотелось. Одновременно женщина боролась с острейшим желанием бросить на него взгляд, чтобы увидеть его реакцию. – Вероятно, родители заставили бы нас пожениться, но мы были слишком молоды, чтобы думать о семейной жизни. Боюсь, брак стал бы для нас обоих катастрофой. Ларри было всего семнадцать.
– А тебе шестнадцать. Ты могла бы отдать меня какой-нибудь бездетной супружеской паре.
– Нет, я никогда не пошла бы на это, – твердо возразила Мейбл. – Мне посчастливилось, что папа не отказался поддержать меня, хотя, я знаю, для него мой поступок стал ужасным потрясением.
– А для тебя? Я имею в виду, ты же не собиралась беременеть… Но тогда, наверное, противозачаточные таблетки были не так доступны, как сейчас…
– Одри, я уверена, что Ричарду не интересно все это выслушивать, – перебила ее Мейбл. Она никак не могла понять, с чего вдруг дочь решила именно сейчас затронуть столь пикантную тему.
В те времена, когда Одри вступала в пору женственности, Мейбл провела немало долгих часов, обсуждая с дочерью малейшие нюансы своей короткой связи с Ларри, с болезненной честностью обнажая душу. Тогда она призналась, что была слишком наивна и не давала себе труд хоть немного задуматься о последствиях, что она даже не особенно желала Ларри, а отдалась ему только потому, что он этого хотел. Да, она его любила, но такую же детскую любовь могла бы питать к лучшему другу или близкому родственнику. Я была слишком молода и не созрела для взрослых чувств, в моей любви не было ничего сексуального, пыталась втолковать дочери Мейбл.
– О, Ричард все знает о твоем бурном прошлом, – небрежно заметила Одри, не замечая, что глаза матери потемнели от боли. – Когда я сказала, сколько тебе лет, он сначала не поверил. Кажется, он решил, что ты подделала свое свидетельство о рождении. Ну вот, Ричард, теперь сам видишь, что я тебя не обманула.
– Да, вижу.
Странное напряжение в голосе Ричарда заставило Мейбл тревожно покоситься на гостя. Похоже, его что-то внезапно расстроило или оскорбило. На лице застыла хмурая гримаса, придавшая лицу довольно угрожающий вид, и Мейбл внутренне содрогнулась от страха за дочь. Только бы он не выместил свое раздражение на Одри! В этом и заключается проблема: Одри никогда не сможет стать ему по-настоящему равной, в их паре соотношение сил всегда будет в пользу Ричарда, а Одри отводится роль восхищенной поклонницы у его ног.
Однако Одри, видимо, тоже обратила внимание на резкость тона своего избранника, ибо в усмешке, которой она одарила Ричарда, не было ни малейшего намека на поклонение.
– Мама, тебе придется держать ушки на макушке, – шутливо предостерегла она, – у мистера Барраклоу ужасный характер, на занятиях он иногда пугает нас до полусмерти.
Тут уже настал черед Мейбл хмурить брови. Ей было не по душе, что Одри связалась с мужчиной, склонным к агрессии, хотя, похоже, саму Одри это ничуть не волновало. Будучи до конца с собой откровенной, Мейбл вынужденно призналась себе: мне не нравится, что Одри вообще связалась с этим человеком.
За ужином Одри оживленно болтала, расписывая прелести новой для нее студенческой жизни. Мейбл почти все время молчала. Она так ждала первого приезда дочери из университета, но никогда не думала, что Одри приедет не одна.
15 
