Последние отзывы

  22  

Дождик моросит, влажно, душно… Пожалуй, надо оставить окно приоткрытым. Пернел спустилась на кухню, поставила чайник и, не потрудившись даже набросить халатик на прилипшую к телу ночную сорочку – так отчаянно хочется чаю! – высунулась за дверь взять бутылку с молоком.

Беды ее начались с того, что молочник почему-то поставил бутылку не рядом с дверью, как обычно, а в нескольких метрах от нее. А, все равно никого сейчас поблизости нет. Пернел выскользнула наружу, подцепила бутылку вместе с запиской молочника, пробежала глазами сообщение – со следующей недели новые цены на апельсиновый сок, – повернулась к двери – и ахнула! Не успела она протянуть руки к двери, как та захлопнулась…

Пернел осталась, в полной растерянности, не веря глазам, перед плотно закрытой дверью, с бутылкой в руках. Вот так история! Что же теперь делать? Проклинать свою аккуратность: и зачем она вчера, едва приехав, забрала ключ от задней двери, оставленный электриком?.. Надо срочно что-то придумать, она попала в переплет, это ясно. Не стоять же здесь целый день, с бутылкой молока в руке… Машинально поставив бутылку на дорожку, вместе с запиской, она судорожно соображала: как проникнуть в собственный дом? Все окна на первом этаже плотно закрыты, пробовать открыть их – дело безнадежное. Окно спальни? Но, чтобы до него добраться, нужна лестница. Кажется, она как-то видела лестницу возле гаража Тримейна…

Стараясь ступать бесшумно, благо она в мягких тапочках, Пернел миновала проход в кустарнике, разделявший участки, и устремилась к гаражу. Черт бы побрал и педантичность соседа: гараж заперт! Так и хочется взломать дверь, как заправскому угонщику! Пришлось несолоно хлебавши вернуться к своему владению. А что она, собственно, кипит? Кто тут виноват, кроме нее самой? Уж во всяком случае, не бедный Тримейн… Правда, бедная-то, скорее, она. И почему она начинает кипеть при одной мысли о нем? А тут еще неприятное ощущение: мокрая рубашка липнет к телу…

Проблему, однако, придется решать. Сосед ее, видимо, еще возлежит на своем ложе! Вот окно его спальни… Хоть бы какая-то польза от этого соседства: ну, спустился бы, что ли, помог ей… О чем это она думает? Опять несправедлива к этому человеку: Хантер Тримейн наверняка всю жизнь усиленно трудился, чтобы достичь такого положения в обществе, – имеет полное право отдохнуть хотя бы в воскресенье! Все время у нее эти переходы – то ненависть к соседу, то неистовое желание быть к нему справедливой. Ох, а она еще в таком виде! Спальни у него две, наверняка он спит в большой…

Беспокоить его ужасно не хочется, но ведь у него есть стремянка, она была уверена, видела! Что еще? Протопать в мокрой, липкой ночной сорочке полмили до деревни и сдаться на милость местного полицейского?..

Дождь припустил еще сильнее. Она открыла было рот, чтобы позвать Тримейна, как вдруг внезапное воспоминание молнией пронзило мозг: его субботняя гостья! О Господи! Очень возможно, и теперь он в доме не один и как раз… Волосы ее промокли насквозь, она в ночной рубашке… А, черт его побери! Что ей остается делать…

– Три-и-мейн! Мистер Тримейн! – воззвала Пернел в полном отчаянии.

Безмолвие было ей ответом.

– Мистер Три-и-мейн! – снова заорала она, подождала немного и опять: – Мистер Тримейн! Ха-антер!

Как же она его ненавидит: спит, спит мертвым сном… Обессиленная, девушка тупо уставилась на свои размокшие шлепанцы: сквозь них игриво проглядывала галька гравийной дорожки.

Первый камешек, брошенный в окно его спальни, не возымел никакого действия. За ним последовал второй, третий, четвертый, пятый… Никакого ответа! Будь он неладен, этот соня! Выбрав камень побольше, она изо всех сил швырнула его в окно. Тр-рах – стекло разлетелось вдребезги… В ужасе глядела Пернел на плоды своих трудов, когда в окне внезапно показался Тримейн с обнаженной грудью и мокрыми волосами – явно выскочил только из-под душа. Зашел, наверно, в спальню из ванной, а тут осколки стекла сыплются, извольте радоваться!

Не без усилия Пернел оторвала взгляд от широкой, поросшей волосами груди – и встретила холодный взор.

– Ну что же, добивайте! Чего вы ждете? – буркнул он.

– Я… у меня… дверь захлопнулась… – попыталась она оправдать нападение.

Тримейн оглядел ее всю, с плотно прилегавшей к телу тонкой, мокрой тканью сорочки и застенчиво прикрывающими грудь руками, заметил ехидно:

– Здорово! – и с шумом захлопнул окно – последние осколки вылетели на землю.

  22