. Очепятка
Единственно, немного раздражает то, что авторица писала то ли немного выпиМши, то ли страдая... 
62 
Карлотта заявила:
— Теперь ты наконец перестанешь переживать и начнешь смотреть на мир с интересом. Ведь меня доводило до белого каления твое равнодушие, хотя я изо всех сил пыталась тебя растормошить.
Я вновь рассмеялась тем же звонким смехом.
За обедом Карлотта рассказала сэру Джервису о случившемся со мной.
Он разволновался.
— Дорогая моя, Анжелет, — заявил он, — вы вели себя очень неразумно.
— Теперь я это и сама понимаю. Но, видите ли, мне было жалко кошелька.
— Вы могли потерять гораздо больше.
— Ей очень повезло, что вовремя вмешался Ричард Толуорти. Ведь ты знаком с ним, Джервис? Что ты можешь о нем сказать?
— Это хороший солдат. Он с большим успехом провел несколько военных компаний.
— Я имею в виду… его лично, — пояснила Карлотта, явно проявляя некоторое нетерпение. Сэр Джервис задумался.
— Что-то такое о нем говорили… Вылетело из головы…
— Ну попытайся же вспомнить!
— Не знаю… Насколько я понимаю, он не слишком общительный человек. Не любит бывать в свете. Разумеется, предан своему делу и отдает ему все свое время. Потерял жену.
— Так он был женат?
— Полагаю, что да.
— А как он мог бы потерять жену, если бы не был женат? — слегка раздраженно заметила Карлотта.
— Я не уверен, — сказал сэр Джервис. — Возможно, дело обстояло не совсем там. Во всяком случае, что-то там случилось.
В эту ночь я долго не могла уснуть. Я думала о том, что происходит дома. Берсаба теперь вне опасности, но все еще очень слаба, и ее болезнь может затянуться надолго. Но мы справимся с этим. Матушка будет ухаживать за нею, и в конце концов она совсем поправится и встретит меня уже здоровой…
Наконец я уснула, и мне приснился наш дом. Мы с Берсабой сидели за столом в холле, и в это время вошел какой-то мужчина и поклонился. Я представила присутствующих друг другу: «Это Берсаба, чью жизнь все же удалось спасти, а это Ричард Толуорти, который спас мою жизнь».
Ричард сел между нами, и мы были очень счастливы все вместе. Я попрощалась с этим замечательным сновидением с большой неохотой.
ПОМОЛВКА
Выбросив из головы все неприятные события, я отдалась новым впечатлениям, нахлынувшим на меня. Вот теперь я имела право говорить себе: «Я расскажу об этом Берсабе» без ужасного предчувствия, что, может быть, мне никогда не удастся рассказать ей хоть что-нибудь. Другими словами, теперь я имела право быть счастливой и беззаботной и предвкушала бал у Мэллардов. На нем я должна была появиться в специально сшитом для этого платье, которое подарил мне сэр Джервис, заявив, что таким образом хочет отметить два счастливых события: мое спасение из рук лондонских бандитов и выздоровление моей сестры. Он пожелал, чтобы это платье принесло мне удачу.
— Джервис не хочет, чтобы ты выглядела на балу у Мэллардов, как деревенская мышка, — сказала Карлотта, пытаясь, как всегда, испортить мне удовольствие.
Я же, в свою очередь, смело ответила, что объясняю поступок сэра Джервиса его добротой. Карлотта лишь пожала плечами.
Платье, конечно, было делом серьезным. Лиф из розового шелка, свободная верхняя юбка, а нижняя — из нежно-кремового атласа с золотым шитьем; очень низкий вырез — для того, чтобы открыть шею. Карлотта, хотя и неохотно, признала меня весьма грациозной, но все же заметила, что мой незрелый бюст следовало бы как-то прикрыть.
Анна, занимавшаяся платьем, шепнула мне, что то, о чем Карлотта отзывается столь пренебрежительно, объясняется лишь моей молодостью и многим покажется как раз чрезвычайно привлекательным, так что моя незрелость менее всего должна меня беспокоить-Есть множество пожилых дам, которые отдали бы за нее все, уверяла она.
Пока мы занимались нарядами, я поняла, что Анна очень интересуется мной. Стоя на коленях рядом, она иногда заводила разговоры. Чаще всего она расспрашивала о Берсабе.
— Вы такие похожие, — сказала Анна, — и в то же время такие разные.
— Большинство людей не различают нас.
— Знаете, я теперь, наверное, смогла бы. Я рассказала ей о том, как Берсаба отправилась за повитухой, потому что очень волновалась за одну из наших служанок, которая носила ребенка явно дольше положенного срока.
— Я помню, — сказала Анна, — это она предупредила нас о том, что в деревне готовят недоброе против моей госпожи… и все-таки… — Она заколебалась. Я смотрела на нее выжидающе, и она наконец закончила:
62 
