64 
– Кое-кого. Это дорогое удовольствие, так что они собирают по большей части репродукции.
Кстати, о дороговизне… – Он потрогал ее рукав. – Хороша рубашечка! Тебе что, повысили жалованье?
– Это не моя. – Ева сама удивилась, что чуть не покраснела. – Проверь их, Фини. Тех, кто собирает настоящее оружие.
– Знаешь, Даллас… – При мысли, что придется копать под коллег, ему стало не до смеха. – Я этого терпеть не могу.
– Я тоже. Но ты все равно проверь. Пока что нью-йоркских.
– Ладно. – Фини тяжело вздохнул, гадая, отдает ли она себе отчет, что в списке будет фигурировать и он. – Представляю, какой будет денек после такого начала! А у меня для тебя подарок, детка. Вхожу – на столе сообщение. Наш шеф ждет к себе начальника управления и приглашает на посиделки нас с тобой.
– Пошли они!
Фини посмотрел на часы:
– У нас есть пять минут. Советую надеть свитер или еще что-нибудь, а то Симпсон увидит твою рубашечку и решит, что нам тут переплачивают.
– И ты пошел!
Эдвард Симпсон выглядел внушительно: более шести футов роста, подтянутый, вьющиеся каштановые волосы, подернутые сединой, любитель темных костюмов и ярких галстуков.
В управлении было хорошо известно, какие детали его внешности являются результатом усилий личного косметолога. К ним относились серьезные глаза стального цвета – согласно опросам, этот оттенок внушал избирателям доверие, – а также рот в виде требовательной запятой. При одном взгляде на него в голову приходила мысль о властности и силе.
Но те, кто знал о его неуклюжих телодвижениях в политике, удивлялись, как можно так небрежно расходовать столь солидный капитал.
Симпсон сел, положив перед собой ухоженные руки с тремя золотыми кольцами на длинных пальцах.
– Майор, капитан, лейтенант, мы находимся в щекотливом положении, – начал он деланным, актерским голосом.
Актерским был не только его голос, но и замашки. Симпсон выдержал многозначительную паузу, наградив каждого в отдельности мужественным взглядом голубых глаз.
– Вы знаете, как пресса падка на сенсации, – продолжил он. – За пять лет, что я возглавляю полицию города, преступность снизилась на пять процентов. Это целый процент в год! Однако последние события наверняка дадут прессе возможность забыть об этом очевидном прогрессе. Газеты уже сейчас надрываются о двух убийствах.
В статьях ставится под сомнение эффективность следствия и задаются неприятные вопросы.
Уитни, презиравший Симпсона всем существом, бесстрастно ответил:
– Им недостает подробностей, сэр. Но пятая категория, присвоенная следствию по делу Дебласс, делает сотрудничество с прессой невозможным.
– Отказывая им в информации, мы сами побуждаем их фантазировать! Я решил сегодня днем выступить с заявлением. – Видя, что Уитни готов возразить, Симпсон предостерегающе поднял руку. – Общественность не должна находиться на голодном пайке. Людям нужна уверенность, что управление держит ситуацию под контролем.
Даже если в действительности это не так…
Его взгляд сфокусировался на Еве.
– Как следователь по делу вы также будете присутствовать на пресс-конференции. Мои сотрудники готовят текст заявления, с которым вы выступите.
– Извините за дерзость, сэр, но я не считаю возможным доводить до сведения общественности подробности дела. Это только повредит расследованию.
Симпсон снял со своего рукава заметную ему одному пушинку.
– Положитесь на меня, лейтенант. У меня тридцатилетний опыт, и я хорошо знаю, как проводить пресс-конференции. – Решив, что с Евой закончил, он взялся за майора Уитни:
– Нам необходимо разубедить публику, что между убийствами Дебласс и Старр существует связь. Наше управление не должно ставить сенатора Дебласса в затруднительное положение и подрывать его политическую позицию, валя эти два дела в одну кучу.
– Ну, положим, тут за нас постарался убийца, – процедила Ева сквозь зубы, и Симпсон удостоил ее взглядом.
– Официально связи не существует! Если вас об этом спросят, отвечайте отрицательно, – То есть – врите? – уточнила Ева.
– Обойдемся без этических оценок. Будем реалистами. Начавшись здесь, у нас, скандал докатится до Вашингтона и возвратится к нам уже настоящим тайфуном. Шерон Дебласс уже неделю как мертва, а у вас до сих пор ничего нет!
– А оружие? – возразила она. – Есть также гипотеза о том, что мотивом преступления являлся шантаж, и список подозреваемых.
64 
