19 
— Вот хорошо! Привет, Стив! — Рейвен улыбнулась, порадовавшись возможности поговорить с ним наедине.
— Привет, я боялся, что вы не согласитесь сотрудничать с нами.
Стив Джаретт был небольшого роста муж чиной, бледным, с напряженным лицом и черной бородой. Он выглядел на десять лет моложе своих тридцати семи, был безупречно вежлив, многих раздражал, когда упорно добивался своего, но делал прекрасные фильмы. У него была репутация терпеливого, упорно идущего к намеченной цели человека. Пять лет назад, когда возникли непростые проблемы с бюджетом, он ошеломил киноиндустрию тем, что за короткий срок сделал самый кассовый фильм года. Фильм получил «Оскара» и открыл ему все двери, которые прежде захлопывались перед его носом. Теперь Стив Джаретт, как говорится, держал в кармане ключи от всех дверей и знал, как ими пользоваться.
Он взял Рейвен за обе руки и внимательно всмотрелся в ее лицо. Это он настоял, чтобы Брэндон Карстерс писал партитуру для мюзикла и выбрал в партнеры Рейвен Уильямс. «Фантазия» был первый его мюзикл, и он не собирался делать ошибки.
— Лорен здесь. Встречались с ней раньше?
— Нет, но хочу познакомиться.
— Мне хочется, что бы вы оценили ее по заслугам. У меня есть копии всех фильмов, где она играла, и пластинки с ее записями. Можете ознакомиться с ними, прежде чем начнете работать над партитурой.
— Кажется, я не пропустила ни одного ее фильма, но я снова посмотрю их. Она — центральная фигура.
Неожиданно Стив просиял.
— Именно. Вы ведь знакомы с Джеком Ладдом?
— Да, мы раньше работали вместе. Вы не могли подобрать никого лучше на роль Джо.
— Я заставил его сбросить десять фунтов. В то время ему было что сказать мне.
— Но он же скинул все десять фунтов?
Стив засмеялся.
— Один за другим. Мы ходили в один и тот же спортзал. Пришлось ему напомнить, что Джо пробивающийся в люди писатель, а не удовлетворенный жизнью гедонист.
Рейвен тоже засмеялась.
— С лишним весом или нет, но вы собрали замечательный коллектив. Не знаю, как вам удалось уговорить Ларри Кистоуна взять на себя хореографию мюзикла. Он не занимался этим пять лет.
— Лестью и настойчивостью, — сказал Стив, поглаживая ворс жемчужно-серой обивки кресла и снова улыбнулся. — Я пообещал ему эпизодическую роль. Он притворился совершенно незаинтересованным, но, на самом деле, умирает от желания снова оказаться перед камерой.
— Если вы сможете дать Ларри достаточно времени на постановку танцевальных номеров в фильме, ему будет обеспечен самый грандиозный успех за последнее десятилетие.
— А ведь он ваш ревностный поклонник, — произнес Стив, наблюдая за выражением лица певицы,
— Мой? Вы шутите.
— Нет. Он хотел бы познакомиться с вами.
Рейвен удивленно посмотрела на Стива и бросив взгляд на толпу, увидела там Лари Кистоуна. Сколько раз, еще девочкой, в ожидании прихода матери, сидя перед экраном телевизора она забывала все на свете, когда в программе были танцы, поставленные Кистоуном.
Время шло, и Рейвен начала получать удовольствие. Ей удалось поговорить и с Кистоуном, обменяться с ним воспоминаниями юности, и с Джеком Ладдом. Осталось еще только побеседовать с Лорен Чейз, но в это время она увидела Уэйна, спокойно сидящего в углу дивана.
— Ты все еще один? — шутливо спросила Рейвен.
— Я обозреваю массы, дорогая, — сказал он, прихлебывая виски с содовой. — Удивляюсь, как это могут интеллигентные люди одеваться столь неуместно и нелепо. Обрати внимание на Лилу Манинг. — Он кивнул головой в сторону высокой брюнетки в обтягивающем мини-платье розового цвета. — Не понимаю, почему она решилась выйти в таком виде на публику.
Рейвен засмеялась.
— Потому что у нее красивые ноги.
— Да, все пять футов. И конечно Маршал Петерс, который пытается не отстать от моды! Копна волос в алом атласе. Посмотри-ка на него!
Рейвен проследила за его взглядом.
— Уэйн, ты уж очень строг, не у всех такой тонкий вкус, как у тебя.
— Конечно нет, — согласился Уэйн, доставая еще одну импортную сигарету.
— Мне нравится наряд твоей протеже, — продолжила Рейвен, кивая на худенькую модель, которая разговаривала с известным ведущим телевизионной викторины. Она была одета в облегающее черное платье с золотым кружевом. — Вот гадаю, исполнилось ли ей восемнадцать. Как ты только находишь темы для разговора с ней.
19 
