Особенно,... 
77 
При виде ее слез вся злость Билли исчезла. Он стал медленно приближаться к девушке.
— А хотела бы ты, чтобы человек женился на тебе, потому что не может и дня прожить без тебя? Потому что так страстно жаждет тебя, что может умереть? — Билли протянул руку и смахнул слезинку с ее щеки. — Ты хотела бы, чтобы человек женился на тебе, потому что он тебя любит?
В его голосе было столько нежности, что не поверить ему было бы преступлением. Эсмералъда молча кивнула.
— Вот здорово! — радостно воскликнул Билли. — Гораций как раз здесь. Мы можем пожениться прямо сейчас.
Эсмеральда озадаченно посмотрела на него.
— Я думала, мистер Стампельмейер — банкир.
— Он и есть банкир. А также мэр, почтмейстер и мировой судья.
Билли решительно подошел к девушке и взял ее за руку. Она улыбнулась, и слезы блестели на ее щеках.
— Тебе не обязательно жениться на мне ночью, Билли. Скоро наступит утро!
Билли подхватил ее на руки, и глаза его потемнели от страсти.
— О нет, ангел! Пусть утро немного подождет.
Билли уложил ее на кровать и начал медленно раздевать. Эсмеральда глубоко вздохнула. Она трепетала, когда восхитительные пальцы Билли запорхали по ее обнаженному телу. Лежать с ним рядом, отдаваясь его ласкам, было верхом наслаждения, которое она не могла представить даже в самых смелых своих мечтах. Тем более что она вообще не верила в то, что мечты могут когда-нибудь осуществиться.
Будущий муж всегда представлялся Эсмеральде безликим существом мужского пола, который будет ежедневно требовать от нее исполнения супружеского долга — занятия, по слухам, весьма неприятного для женщины, без чего, однако, нельзя иметь детей.
Неотразимый и мужественный, добрый и красивый, Билли Дарлинг перевернул ее представление не только о муже, но и о мужчине вообще.
Девушка смотрела, как он нетерпеливо сорвал с себя одежду и предстал перед ней обнаженным. Он был похож на молодого языческого бога: высокий, загорелый, с широкими плечами и грудью, с узкими, как у атлета, бедрами… Эсмеральда прерывисто вздохнула, когда ее взгляд остановился на убедительном доказательстве неукротимого желания, овладевшего Билли. Заметив испуг и недоумение в ее глазах, он нарочито медленно повторил ту фразу, которая заставила ее отпрянуть во время его мытья на ранчо.
— Нашли то, что искали, герцогиня?
На этот раз Эсмеральда засмеялась.
— И Вирджил смеет называть тебя «маленьким» братиком? — сказала она с возмущением. Билли криво усмехнулся.
— А почему же, по-твоему, Джаспер так ревнует меня к женщинам? — усмехнулся Билли. Эсмеральда нежно взяла его лицо в ладони.
— Потому что ты, в отличие от него, прекрасен и благороден.
— А вы, герцогиня, вы… в вас заключено все, о чем я мог только мечтать! — Он прижал к ее уху пылающие губы. — Помнишь, как я просил твоего разрешения повсюду касаться тебя губами?
У Эсмеральды вырвался глубокий стон. Могла ли она забыть?! При одном воспоминании о его жарких ласках на ложе из душистого сена ее пронзила сладостная дрожь предвкушения. Но то, что делали сейчас горячие губы Билли, скользящие по ее обнаженному телу и оставляющие за собой огненную дорожку наслаждения, превосходило все ее ожидания. Он приподнял ее ягодицы и припал к ней, впивая запретную сладость.
Эсмеральда пыталась протестовать, но стыдливость девственницы таяла под неистовыми ударами его языка. Когда же на помощь ему пришли искусные руки Билли, Эсмеральда затрепетала от невыразимо острого наслаждения.
Билли неистово ласкал трепещущее тело девушки, осыпая его бесчисленными обжигающими поцелуями. Охваченная любовным восторгом, она не заметила горячего слияния их тел, пока не ощутила резкую боль. На какую-то секунду она вся напряглась, но Билли приник к ее виску и стал нашептывать нежные, успокаивающие слова, стараясь сдержать бешеную силу своего желания. Под гипнотическим воздействием его нежности она медленно расслабилась… и приняла его всего, без остатка. Она всем телом прижималась к нему, отдаваясь бешеному ритму. И в тот момент, когда ей показалось, что она долго не выдержит этого неистового темпа, всю ее пронзила мучительно-сладостная судорога, и из ее воспаленных уст вырвался торжествующий крик радости, смешанный с рыданием…
Эсмеральда прильнула к Билли, свернувшись калачиком на его коленях. Он сидел в кресле-качалке под уютным подогом одеяла, накрывшего их обоих. Кресло тихо поскрипывало. Билли казался встревоженным. Как человек, который вдруг приобрел нечто драгоценное и теперь боится утратить это. Эсмеральда нежно провела кончиками пальцев по его щеке, пытаясь смягчить суровое выражение лица.
77 
