Особенно,... 
116 
В считанные секунды все существа, находящиеся в баре, включая бармена, ушли.
Сабина оглядела пустое помещение с непонятным выражением лица.
Ридстром обнял ее, приподняв пальцем подбородок:
— Детка, я сожалею. Это займет какое-то время.
— Ты шутишь? Мне очень польстили, — когда он с сомнением посмотрел на нее, она пояснила: — Ридстром, не забывай, я была воспитана там, где страх приравнивают к уважению. Все эти люди только что выказали мне огромное уважение.
Он все еще, должно быть, выглядел сомневающимся, потому что она добавила:
— Демон, я не пришла сюда с намерением завести дружбу. Ну, у нас все еще свидание?
— Конечно.
— И мы все еще находимся в баре Ллора?
— Да.
Она подошла к барной стойке и, подскочив, заглянула за нее:
— Так, что же мы имеем? — спросила она с усмешкой. — Напитки на вынос.
По дороге домой они ехали в уютном молчании, оба витали в своих собственных мыслях.
Ридстром говорил ей, что демоны любят хорошие машины, очарованы ими, и теперь она могла понять, почему. Аромат новой дорогой кожи окружал ее, сиденье было уютным и теплым, а огни приборов освещали его красивое лицо.
И в том, как он управлял машиной, чувствовалась невероятная уверенность. Он был хорош в этом, и он это знал. Боги, что-то делало мужчину, столь уверенно ведущего машину, невероятно сексуально привлекательным. До этого она видела мужчин, управляющих только лошадьми и экипажами.
Остановившись на красный свет, он убрал руку с рычага переключения передач и положил ей на колено, как будто не мог выдержать и минуты, не коснувшись ее.
Знание того, что они возвращаются в свой дом, чтобы заняться любовью, отвлекло ее от каких-либо переживаний. Она чувствовала силу Ридстрома, ощутимую и обнадеживающую. Он поклялся защитить ее, он хотел этого.
После того, как они займутся любовью, она собиралась рассказать ему о яде…
— Ты выглядела потрясающе сегодня вечером, — сказал он, его голос был хриплым.
— Ты тоже выглядел неплохо.
— Я на высоте?
— Демон, ты получил бы мое золото. Я гордилась тем, что нахожусь в твоих руках. Все это время. — Так как они были одни в пустом баре, Ридстром стал учить ее играть в бильярд. — Мне было весело.
Он усмехнулся ей:
— Даже при том, что мы никого не убили?
— Возможно, я делаю тебя мягкотелым, — проговорила она рассеянно, пристально глядя на изгиб его губ и ярко-зеленые глаза. И вновь какое-то чувство нахлынуло на нее, настолько сильное и внезапное, что это было похоже на удар.
Мне кажется, я люблю демона.
Глава 43
Позже ночью Ридстром сидел в своем кабине, глядя в стакан с варевом демона. Он оставил Сабину крепко спящей после того, как они занимались любовью столько раз, сколько он и не мог предположить.
Она сказала ему, что ей надо о чем-то рассказать ему, но уснула. Он заметил, что ее лицо было бледным, и беспокоился, что утомил ее.
Иногда, когда она впивалась ногтями в его ягодицы, когда он брал ее сзади, он забывал, что у нее нет выносливости демонесс.
Это походило на то, словно он пытался привязать ее к себе с помощью секса, — потому что его другие попытки, судя по всему, потерпели неудачу. Хотя она казалась по-настоящему счастливой, находясь рядом с ним, как сегодня вечером в баре.
Ридстром ощущал невероятную потребность в ней. И у него осталось только два дня до того, как ее сестра вернется за ней. Он нуждался в совете Никс, но за прошедшие несколько дней так и не смог определить, где она находится. У него был меч — пришло время выбрать стратегию и начать действовать. Все же он чувствовал, что ничего не сможет сделать, пока не закрепит союз с Сабиной — пока они не будут женаты и пока он действительно не сделает ее своей королевой. Это означало, что он должен признаться ей первым…
Одолеваемый сомнениями, Ридстром сидел, накачиваясь питьем демонов, как раньше делал его брат — за что Ридстром всегда осуждал его.
Как будто что-то из этого теперь имело значение. Он был настолько чертовски жесток по отношению к Кадеону. И для чего?
Открылась боковая дверь.
Упомяни о демоне…
Вскоре после этого в комнату вошел Кадеон.
— Ты все еще похож на подогретое дерьмо. Но выглядишь лучше, чем в прошлый раз.
Хотя между братьями все еще ощущалось напряжение, сейчас все могло стать по-другому. Прошлое отличалось от того, чему они верили, и Кадеон искупил свою вину.
116 
