Особенно,... 
71 
Филип почувствовал легкий озноб, быстро сунул в карманы задрожавшие руки.
– Может, мы говорим о вашем душевном здоровье?
– Мы-то предполагали, что, когда придет твоя очередь, ты сразу бросишься к психоаналитику, – снова ухмыльнулся Кэм.
– Я не понимаю, о чем вы болтаете.
– Прекрасно понимаешь. – Этан сел на причал, свесил ноги над водой, достал сигару. – Теперь твоя очередь. Похоже, он посещает нас в том же порядке, в каком взял в дом.
– Гармония, – сказал Кэм, опускаясь рядом с Этаном. – В первый раз я разговаривал с ним в тот день, когда познакомился с Анной. – Кэм мысленно увидел, как Анна шла по лужайке, вспомнил ее красивое лицо и мешкообразный костюм, маскирующий потрясающую фигуру. – Он любил гармонию.
Теперь уже не легкий холодок, а мороз пробежал по коже Филипа.
– Что значит «разговаривал»?
– Беседовал. – Кэм выдернул сигару изо рта Этана и затянулся. – Конечно, я подумал, что свихнулся. – Он поднял глаза на Филипа и улыбнулся. – Фил, ты тоже думаешь, что свихнулся?
– Нет. Я просто слишком много работал.
– Ага. Рисовал картинки, сочинял стишки. Бред собачий.
– Да пошел ты… – почти равнодушно выругался Фил и со вздохом опустился на причал. – Вы двое пытаетесь сказать мне, что разговаривали с папой? С нашим отцом, который умер в марте? И которого мы похоронили в нескольких милях отсюда?
– А ты разве не разговаривал с ним? – спросил Кэм, передавая сигару Филипу.
– Я не верю в такие штуки.
– Когда это случается, то неважно, во что ты веришь, – заметил Этан, отбирая сигару. – В последний раз я видел его в тот вечер, когда попросил Грейс выйти за меня замуж. Он ел арахис.
– Боже милостивый, – прошептал Филип.
– Я чувствовал запах орешков точно так же, как чувствую сейчас запах сигарного дыма, воды, кожаной куртки Кэма.
– После смерти люди не возвращаются. – Филип помолчал, подождал, пока сигара, сделав круг, вернется к нему. – Вы… вы трогали его?
Кэм повернул голову.
– А ты?
– Он не казался бесплотным духом. Но это невозможно.
– Или возможно, или мы все свихнулись, – объявил Этан.
– Мы практически не успели с ним попрощаться, не успели спросить все, что хотели. – Кэм вздохнул, с удивлением чувствуя, как слабеет и отступает его скорбь. – Он дал нам немного времени. Вот что я думаю.
– Представляю, как ему было больно, когда он обнаружил, что у него есть дочь, о существовании которой он даже не знал.
– Папа хотел помочь ей, спасти ее, – тихо сказал Этан.
– И он видел, что ей уже ничем не поможешь, – отозвался Кэм. – Он решил спасти Сета.
– Своего внука. – Филип проводил взглядом проскользнувшую в темноте цаплю. – Я много думал об этом. Естественно, он попытался связаться с матерью Глории, хотел услышать подтверждение.
– А на это требовалось время. – Кэм помолчал пару секунд. – Она замужем, живет в Европе и, как я понял из слов Сибил, вовсе не жаждала объясняться с ним.
– Папе не хватило времени, – с горечью произнес Филип. – Но теперь мы знаем. И мы закончим то, что не успел он.
Сибил долго стояла под горячим душем, затем решила поработать, а еще – позвонить матери, высказать все, что думает, и потребовать письменного подтверждения своего заявления.
Ничего этого она не сделала, а просто упала на кровать лицом вниз, закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.
Разбудил ее стук в дверь. Сибил сползла с кровати, нащупала выключатель. Плохо соображая, она добрела до двери номера и заглянула в глазок… и, испустив долгий раздраженный вздох, открыла дверь.
Филип взглянул на ее взлохмаченные волосы, сонные глаза, практичный темно-синий махровый халат и улыбнулся.
– Умница. Я ведь велел тебе не одеваться.
– Прости, я заснула. – Сибил провела рукой по волосам, с отвращением представляя, как выглядит, особенно по сравнению с Филипом, бодрым и… как всегда, элегантным.
– Могу зайти в другой раз.
– Нет-нет… раз уж пришел, заходи. – Сибил отступила, пропуская его в комнату. – Я только оденусь.
– Не утруждайся. – Филип обхватил ее за шею, привлек к себе и поцеловал. – Я уже видел тебя голой. Ты очень аппетитная.
"Неужели ему так нравится вгонять меня в краску?» – подумала Сибил.
– Я не собираюсь заявлять, что совершила ошибку, – с вызовом сказала она.
– Вот и хорошо.
Филип поставил принесенную бутылку вина на журнальный столик.
– Однако, – продолжала Сибил с тем, что казалось ей восхитительным терпением, – мы поступили опрометчиво, а мы оба разумные люди.
71 
