Особенно,... 
60 
Верные королю Георгу войска были на марше, и Якову оставалось одно возвращаться во Францию.
В Монтрозе он и граф Map сели на судно и поплыли в Нормандию, прижимаясь к берегу, пока не дошли до Грейвлайнс где сошли на берег. Это было десятого февраля. Все было кончено.
— Слава Богу, — сказала Присцилла. — Будем надеяться, что они больше никогда не предпримут такую безрассудную экспедицию.
— Теперь все позади, — откликнулась Дамарис.
Увы, это было еще не все. Имелось много пленных, и вряд ли они могли рассчитывать на снисхождение. Надо было дать всем хороший урок.
Много пленных привезли в Лондон для вынесения приговора. Я места себе не находила от тревоги.
Вернулся домой дядя Карл. Он сказал, что немного побудет здесь, раз эта небольшая неприятность на севере кончилась.
— Твой приятель Френшоу среди пленников, — сообщил он мне. — Казни ему не избежать. У Хессенфилда тоже неприятности. Господи, Кларисса, ты ведь была в самом сердце заговора.
— Слава Богу, она уехала оттуда, — сказала Дама-рис.
Я очень хотела знать, что случилось с Диконом, а также тревожилась и о дяде Хессенфилде, которого успела полюбить.
Приехал Ланс. Он сказал, что хочет встретиться со мной.
Они долго разговаривали с дядей Карлом, и именно Лансу пришлось сообщить мне ужасную новость.
Он пригласил меня прогуляться с ним по саду. Для февраля погода была необычно теплая, в воздухе уже пахло весной.
Скоро я узнала, почему он приехал.
— Кларисса, — сказал Ланс, — это печальные новости, но я думаю, вы должны знать. Я прошептала:
— Это о Диконе, да?
— Он здесь, в Лондоне. Я затаила дыхание.
— Можно мне… Ланс покачал головой.
— Он один из пленных. Его взяли вместе с его дядей. Им не на что надеяться. Все они будут осуждены как изменники.
— Но ведь он молод и…
— Он был достаточно взрослым, чтобы бороться с войском короля.
Я схватила его за руку и умоляюще посмотрела на него.
— Что-то можно… и нужно сделать. Вспомните, он спас мне жизнь.
— Я помню это. Если бы я мог помочь чем-то, то сделал бы. Но все они обречены. Нельзя, чтобы люди, совершившие преступление против короля, избежали наказания.
— Но Дикон совсем не такой!
— Я знаю, что для вас, Кларисса, Дикон не такой. Но не для судей Его Величества. Я колебался, говорить ли вам о том, что произошло… или ничего не говорить.
— Нет, нет! Я хочу все знать о нем! Ланс, вы можете отвезти меня к нему?
— Это абсолютно невозможно.
— Но вы можете что-нибудь сделать? Ланс закусил губу, словно в раздумье, и надежды мои воскресли.
— Ланс! — воскликнула я. — Вы можете помочь! Я это знаю. Если кто и может что-нибудь сделать, так это вы.
— Не переоценивайте моих возможностей. Я ничего не могу сделать. Ваш дядя Карл занимает высокое положение в армии…
— Я попрошу его! — закричала я, — Он сейчас здесь.
— Но пусть он не подумает…
— Что вы имеете в виду?
— Было бы хорошо, если бы вы дали понять, что хотите спасти жизнь этого молодого человека из благодарности, за то, что он спас вашу. Если ваш дядя Карл поймет, что в этом присутствует, как он выражается, «романтическая чепуха», ему не очень-то захочется спасать Дикона. Самое последнее, чего может желать Карл или любой из вашей семьи, — это союз с семьей опальных якобитов. Может быть, лучше мне одному поговорить с ним?
— Нет, я хочу быть там.
— Хорошо, — сказал Ланс, — но будьте осторожны. Дядя Карл внимательно выслушал меня.
— Понимаешь, дядя, — сказала я, обуздывая свои эмоции, — он спас мне жизнь. Поэтому мы должны что-то сделать для него.
— Это истинная правда, — присоединился ко мне Ланс. — Вы можете что-нибудь сделать?
— В данный момент вряд ли, — ответил дядя.
— Но стоит попытаться, — настаивал Ланс.
— Для этого надо ехать в Лондон.
— Я поеду с вами, — сказал Ланс.
В тот момент я любила Ланса. Мое дело он сделал своим. Он понимал, что я чувствую, и был на моей стороне. Его поддержка наполнила меня оптимизмом.
— Мы могли бы отправиться завтра же. Их еще ждет справедливый суд.
— Ваше слово может иметь большой вес. В конце концов, он же всего лишь мальчик.
— Сомневаюсь, что это примут во внимание, — сказал дядя Карл. — Кто достаточно взрослый, чтобы сражаться, тот достаточно взрослый, чтобы понести наказание за измену королю.
60 
