55 
Дрожащие пальцы ласкали грудь Пруденс сквозь тонкую ткань. Соски девушки напряглись, и ее возбуждение заставило сердце Себастьяна сладко замереть.
Скорее инстинкт, чем слабая перемена в поведении девушки, вынудил Себастьяна оторваться от сладости ее губ и встретиться с ней взглядом. Глаза Пруденс были темными и блестящими, расширенными от испуга и любопытства, которые остановили его руку в ее дразнящем движении. Краска прихлынула к его лицу, и Себастьян почувствовал отвращение к себе. Он не знал, какой поступок Пруденс сочтет худшим: то, что он едва не дал ей утонуть, или, что ласкал ее, словно простую шлюху, пока она беспомощно лежала в его объятиях.
Себастьян ждал, что Пруденс оттолкнет его, смотрел в ее глаза и боялся увидеть в них безмолвный упрек. Дождь усилился. Вода сбегала по слипшимся прядям и стекала по лицу Себастьяна. Взор мужчины затуманился, когда она подняла руку и стерла дождевые капли с его ресниц.
Этот нежный жест стал погибелью Себастьяна. Он притянул ее к себе, удерживая так крепко, что занемели руки. Пруденс обвила руками его шею.
Себастьян поднял девушку с мокрой земли и отнес ее под покров ивовых ветвей. Зеленые плети окутали их глянцевым пологом, сквозь который не проникал дождь и только редкие капли стекали вниз с трепещущей листвы.
Все еще удерживая Пруденс на руках из страха, что она убежит, Себастьян спрятал лицо на ее шее.
— Себастьян? — Его имя было бархатным мурлыканьем на ее губах.
— Ммм?
— Находиться под деревом небезопасно. В него может ударить молния.
Себастьян закружил ее со смехом ликования, затем опустил на ноги.
— Моя всегда практичная Пруденс. — Он взял ее лицо в ладони и заглянул глубоко ей в глаза. — Слишком поздно для меня. Я был поражен чем-то более сильным, чем молния.
Пруденс задрожала как от озноба, когда он прильнул губами к ее рту.
— Ты не представляешь, как сильно я хотел обнять тебя, — сказал Себастьян. Каждое его слово сопровождалось ласковым поцелуем, от которого Пруденс чувствовала легкое покалывание на своих губах. — Заставить тебя сбросить ту холодную маску, за которой ты пряталась.
Пальцы девушки погрузились в его влажные волосы, губы слегка коснулись щеки, ощущая короткую щетину, отросшую после утреннего бритья. Его кожа представляла собой дразнящее сочетание легкой шершавости и поразительной мягкости. Та жадность, с которой ей хотелось исследовать его интригующее своеобразие, ужаснула Пруденс.
Она издала тихий стон отчаяния.
— Лучше бы ты дал мне утонуть. Это было бы милосерднее.
Себастьян поднял голову.
— Джейми предостерег тебя, верно? Мне бы следовало догадаться. Парень сильно привязался к тебе.
Пруденс издала сдавленный смешок.
— Он грозился сломать мне шею во время нашей последней встречи. Это было больше похоже на ненависть, а не на привязанность.
— В этом вся необычность Джейми. Чем больше он тебя любит, тем грубее становится. Я думал, что он пристрелит меня однажды на Рождество, когда его обуяло неистовое веселье. — Он расстегнул ворот ее платья, обнажая ключицы, и легонько сжал зубами прохладную кожу, слизнув дождевые капли жадным языком. — Я не мог бы тебе причинить боль. Безумием было с твоей стороны думать так обо мне.
Девушка толкнула его кулачками в грудь. Себастьян застыл. Она попятилась от него.
— Но ты и так уже причиняешь мне боль. Ты собираешься жениться на моей тете меньше, чем через неделю. Помнишь?
Себастьян прижал ее к стволу дерева в бессильном отчаянии.
— Почему такая мелочь должна встать между нами?
Глаза Пруденс расширились. Он воспользовался ее изумлением и, обхватив руками, грубо прижался ко рту девушки в страстном поцелуе. Его губы были жадными и безжалостными, требующими от нее отклика, к которому ее не подготовила ни одна ранее прочитанная книга. Пруденс ответила на поцелуй, чувствуя, как тело ее тает, превращается в безвольную жаркую массу в его объятиях.
Себастьян гладил ее спину, затем скользнул ниже и, обхватив руками ягодицы, прижал девушку к себе с неистовой силой. Промокшая ткань бриджей и платья была такой хрупкой преградой между ними. Сладкая истома завладела телом Пруденс, заставляя быстрее бежать кровь по жилам, парализуя ее страхом перед неизведанным и суля наслаждение. Девушка чувствовала, что скользит вниз по стволу в какую-то темную головокружительную бездну, с радостью признавая свою капитуляцию. Пруденс знала, что если они вместе достигнут земли, она уже никогда не сможет вырваться из тисков его объятий и добровольно подчинится воле и желаниям Себастьяна.
55 
