Особенно,... 
118 
Себастьян заложил руки за спину.
— У тебя тут целый выводок. Это все твои?
Пруденс похлопала малыша по колену.
— Только самые послушные.
Джейми слез с повозки, почесывая живот.
— Их тоже загружать?
Себастьян вопросительно вскинул бровь, оставляя решение за ней.
— Конечно, нет, — сказала Пруденс, отцепляя детей от своих юбок и вручая малыша мальчику постарше с серьезным не по годам взглядом. — А теперь бегите все по домам.
Ребятишки гурьбой помчались к крыльцу, их веселый смех зазвенел в тишине. Последней уходила белокурая девчурка. Она прижалась губами к щеке Пруденс и пылко прошептала:
— Я никогда не забуду тебя, дева Мэриан. Никогда. Даже если доживу до двадцати лет.
Восхищенным взглядом девочка окинула Себастьяна с головы до ног, присела в реверансе и упорхнула вслед за своими друзьями.
Себастьян с любопытством наблюдал за девочкой.
— Дева Мэриан?
Пруденс разгладила юбки.
— Это просто игра, которую мы сами придумали.
Джейми выжидающе смотрел на нее. Она заправила выбившиеся пряди в косу, стряхнула пыль с ботинок и поплотнее укуталась в свой редингот.
Джейми закатил глаза.
— Прошу прощения, принцесса Пруденс, но мне нужно погрузить золото.
— О!
Девушка встала, потянулась, как ленивая кошка, и неторопливо отошла в сторону.
Джейми ухватился за одну из кожаных ручек. Сундук не сдвинулся с места. Пруденс запаниковала.
Он бросил на Себастьяна сердитый взгляд.
— Это вполне в духе Тайни скрыться в своем коттедже, когда тут есть для него работа.
Себастьян наклонился, чтобы помочь, но Джейми, от натуги раздувая щеки и фыркая, поднял сундук обеими руками.
— Такое чувство, что эта чертова штука набита камнями, — выдохнул он.
Пруденс поперхнулась и зашлась в кашле. Джейми погрузил сундук на повозку, громко ругаясь.
— Не хватило ума попросить бумажных денег. Захотелось заполучить сундук золота, как какому-то чертову пирату. — Он повысил голос. — Ты жаден, как скотт, Себастьян Керр, и всегда таким был!
Джейми забрался в повозку и опустился на сундук, тяжело дыша. Он с сочувствием взглянул на Пруденс.
— Не забывай, девушка. Джейми Грэхем сказал это первым. Этот человек жаден, как шотландец.
Пруденс свесила ноги с каменистого выступа и наблюдала, как снег пушистым покрывалом укутывал серые скалы. Погода в горах была такой же изменчивой, как и настроение Себастьяна. Кто бы мог поверить, что вот-вот наступит март?
На полпути к родному замку Себастьяна мелкая снежная крупа сменилась мягкими хлопьями, которые кружились, подгоняемые ветром, в стремительном диком танце.
Свежий снежок захрустел под сапогами Себастьяна. Он остановился рядом с ней и поставил ногу на камень.
— Красиво, да?
Она презрительно фыркнула.
— Терпимо, полагаю.
Солнце выбрало именно этот момент, пробилось сквозь толщу облаков на западе и позолотило туманные вершины. Под яркими лучами заискрился в ущелье снег. Мохнатые хлопья упали на ресницы Пруденс. Она заморгала, стряхивая их, и внезапно почувствовала необыкновенную легкость в душе и с ликованием оглянулась вокруг. Как легко будет полюбить эту землю! Так же легко, как и полюбить этого мужчину, стоящего бок о бок с ней, любуясь величественными вершинами, возвышающимися, как властелины, над бренным миром.
Тучи нависли над ущельем, затмевая солнечный свет. Пруденс поежилась и плотнее закуталась в свою накидку.
Себастьян уселся на придорожный валун, вытянул ноги и развернул сверток из промасленной материи. Он взял в руки аппетитный кусок баранины, поднес ко рту и вдруг лукаво взглянул на Пруденс. В его глазах заплясали веселые чертики.
— Ты ведь помогала миссис Грэхем готовить это мясо? Учитывая твою любовь к приправам из опия, возможно, будет лучше, если ты попробуешь кушание первой.
Он поднес мясо к ее губам. Глаза Пруденс гневно сверкнули.
— А если я заменила опий на мышьяк?
Себастьян беспечно пожал плечами.
— Значит мне придется жениться на другой герцогине. В конце концов, есть еще вдова герцога Глейсестера. Она, правда, немного толстовата и неряшлива, зато сговорчива.
Пруденс вырвала у Себастьяна мясо зубами, чуть не откусив ему пальцы. Она с трудом проглотила кусок. Сочная баранина застревала у нее в горле, как камень.
Убедившись, что после съеденного здоровью его жены ничего не угрожает, Себастьян с жадностью набросился на еду. У Пруденс пропал аппетит, и она с отвращением наблюдала за трапезой изголодавшегося мужчины.
118 
