Особенно,... 
57 
— Это было плечо, а не…
— Спасибо отдаче, иначе тебя бы уже не было! Ты понимаешь это, маленькая идиотка? Ты бы погибла, и я ничем бы не смог тебе помочь!
Выделившийся в кровь адреналин и гнев сделали свое дело. Упершись кулаками в бедра, Шеннон бросила свирепый взгляд на Бича.
— А что я, по-твоему, должна была делать? — крикнула она. — Продолжать штопать тебе носки и наблюдать, как гризли будет разносить тебя в клочья?
— Да!
— Ха! И у тебя хватает нахальства называть меня идиоткой! Я скажу тебе, бродяга и странник, что ты по дурости переплюнешь не только любого из дураков, но и сразу нескольких, вместе взятых!..
Бич не дал Шеннон завершить эту гневную тираду. Одним резким движением он приподнял ее, притянул к себе и погрузил язык в ее рот. Шеннон сопротивлялась лишь мгновение, после чего столь же свирепо ответила на поцелуй.
Красавчик, который все это время рычал и описывал круги вокруг поверженного медведя, внезапно решился и вонзил зубы в мохнатое бедро. Тряся головой, он принялся терзать добычу.
Но ни Бич, ни Шеннон этого не видели.
Нескоро Бич ослабил объятия. Тело Шеннон скользнуло вниз, ее ноги коснулись земли. При этом животом она ощутила возбужденную мужскую плоть.
Бич желал ее. Желал страстно и откровенно.
— Я надеялась, что ты будешь вот так целовать меня каждый день после той грозы с градом, — проговорила Шеннон, цепляясь за плечи Бича, поскольку почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
Бич испустил долгий прерывистый вздох. Он поднял лицо Шеннон вверх и заглянул ей в глаза. И Шеннон увидела, что в его глазах нет больше ни суровости, ни холода.
— Почему же ты ничего не сказала? Я думал, что ты не желаешь, чтобы я снова прикасался к тебе.
— А что я должна была делать? Подойти к тебе и сказать, что я хочу, чтобы ты…
— Да, — просто ответил Бич.
Шеннон покраснела и закусила губу, продолжая смотреть ему в лицо широко открытыми ясными голубыми глазами.
— Что, дикая кошка проглотила твой язык? — поддразнил Бич.
Сложив ладонь в кулачок, она ткнула Бича в плечо.
Тихо засмеявшись, Бич еще плотнее прижал Шеннон и, положив подбородок на ее макушку, стал вместе с ней тихонько раскачиваться.
— Удивительно, как это можно быть одновременно и такой свирепой, и такой застенчивой, — проговорил Бич.
— Я не свирепая. И никакая не застенчивая…
— Ну да. Ты просто маленькая пугливая мышка, которая приходит в ужас, почуяв опасность. И в то же время ты отчаянная девица, которая может наброситься на гризли, — серьезно сказал Бич.
— Ты дразнишь меня…
— Пока еще нет… Но подумываю об этом. — Бич улыбнулся, напомнив собой кота, который облизывается, отведав сметаны.
Шеннон не могла видеть улыбки Бича, но догадалась о ней по его голосу. Она, в свою очередь, улыбнулась и уткнулась лицом ему в грудь.
Шеннон почувствовала, что нос ее щекочут волосы.
Она удивленно ахнула, лишь сейчас поняв, что на Биче не было рубашки.
— Что такое? — спросил Бич, легонько отстраняя Шеннон, чтобы снова заглянуть ей в лицо. — Ты все-таки ушиблась?
Она покачала головой.
— Тогда в чем дело?
— В тебе.
— Не понимаю.
— На тебе нет рубашки.
— Я как раз собирался одеться, когда появился медведь… Но если тебе будет от этого легче, сними и ты свою.
Шеннон удивленно вскинула сапфировые глаза, затем рассмеялась.
— Теперь ты точно дразнишь меня, — сказала она.
При этом она улыбнулась, но голову на грудь Бичу все же не положила.
— Тебя как-то беспокоит мой нынешний вид?
— Нет, — негромко созналась Шеннон. — Просто когда я гляжу на эти шелковистые волосы, мне хочется погладить тебя, как Красавчика.
— От головы до пят и потом обратно? — В голосе Бича прозвучали бархатные нотки.
Неожиданно для себя Шеннон оценивающе окинула Бича взглядом с головы до пят и обратно. Представив, что гладит это могучее тело, она почувствовала головокружение.
— У тебя такое удивительное выражение лица! — засмеялся Бич. — Пошли, сладкая девочка… Пусть Красавчик разберется с медведем без нас.
Он подхватил Шеннон, словно ребенка, на руки и понес ее к лагерю — к его собственному лагерю на опушке леса, где он в одиночестве коротал ночь.
— Я все время хотела тебя спросить, но ты выглядел слишком сердитым, — сказала Шеннон, глядя на постель Бича.
57 
