26 
И внезапно Анжелосу показалось, что реальность исчезла, испарилась под воздействием всепоглощающей страсти. Он подумал, что время повернуло вспять. Вот он снова находится в той же конюшне, как семь лет назад, устраивает коней на ночлег, а потом поднимается в свою квартирку, где его уже ждет Джессика.
Это чувство было настолько живым потому, что Анжелос заходил в свое прежнее жилище два дня назад. Он осмотрел крохотную комнату, вспомнил, как именно выглядела в тот вечер пришедшая к нему Джессика. Вот она стоит перед ним: высокая, длинноногая, с еще не сформировавшейся фигурой, одетая в белое кружевное нижнее белье и чулки. Джессика явно считала тогда, что одета очень утонченно, но подобный наряд только резче подчеркивал ее детскость.
Семь лет назад Джессика была слишком молода, невероятно неопытна и невыносимо привлекательна.
Тогда он перепробовал все уловки, чтобы держаться от нее подальше, но она не обращала внимания ни на одно его предупреждение. Джессика вообще не хотела ничего слушать.
— Я нравлюсь тебе как женщина? — спросила она в тот раз. — Ведь я женщина… настоящая женщина… и я докажу тебе это.
Джессика бросилась к нему на шею, и Анжелос понял, что пропал навсегда. Его решимость держать между ними дистанцию, оттолкнуть ее испарилась в одно мгновение, и он осознал, что не в силах сопротивляться ей.
Вот и сейчас, целуя Джессику, Анжелос совершенно потерял голову. Они целовали друг друга неистово и откровенно. Его сердце бешено колотилось. Анжелос почувствовал настолько сильное возбуждение, что боялся не вынести подобного напряжения. Он знал, что Джессика, испытывает то же самое. Анжелос понял это по той необузданности, которую она проявляла, бросившись ему на шею, целуя его в губы, лаская его волосы, прижимаясь к нему, желая отдаться ему со всей имевшейся у нее страстностью.
Я женщина… настоящая женщина…
Эти слова, произнесенные Джессикой семь лет назад, снова и снова проносились у него в мозгу, приобретая теперь новое звучание и совсем иной смысл. Сейчас Анжелос понимал, что ласкающая его Джессика уже не та неопытная девочка-подросток, а полноценная взрослая женщина, которую совсем не нужно отталкивать от себя и держать с ней дистанцию.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Стиснув Джессику в объятиях и не прерывая поцелуя, Анжелос ударил ногой по двери и удовлетворенно проворчал, когда почувствовал, что она легко открылась. Казалось, они были одни в целом мире. Анжелос неторопливо передвигался в сторону чистого стойла с охапками свежей соломы на полу, продолжая обнимать Джессику. Сдернув чистую попону с крюка на стене, он положил ее на пол одной рукой, а другой еще крепче прижал Джессику к себе.
Но ее вообще-то и не следовало удерживать. Джессика прильнула к нему всем телом. Одной рукой она ласкала его волосы, другой цеплялась за его спину. Так что в данном случае было непонятно, кто кого удерживал в этом своеобразном плену, Анжелос ее или наоборот. Джессика запустила руку в широкий ворот его футболки и принялась ласкать его спину.
От ее прикосновений Анжелос затрепетал и прикрыл глаза, отчего едва удержался на ногах на неровном каменном полу.
— Джессика, дорогая… осторожно… так мы можем упасть… — сказал он.
Она рассмеялась у его губ и поцеловала его с большей страстностью.
— Разве ты не этого хочешь… разве мы оба не хотим этого? — спросила она.
— Ты знаешь, что хотим, но не так быстро… позволь мне…
Каким-то образом ему удалось расстелить попону на полу, покрытом чистой соломой. Хотя, если судить по тому, как торопилась Джессика, удивительно, что ему вообще это удалось. Она продолжала одной рукой ласкать его спину, а другая ее рука скользнула под его кожаный ремень, сначала со стороны спины, затем в районе живота. Анжелос понял, что она ощутила его сильное возбуждение, ибо на мгновение Джессика замерла и внезапно прерывисто выдохнула.
На какую-то секунду Анжелос затаил дыхание. Ему показалось, что он окунулся в прошлое и женщина, которую он держал в объятиях, сейчас запаникует и оттолкнет его от себя. Он почти уже почувствовал, как его глаза слепит яркий свет и…
Однако если Анжелосу требовались доказательства того, что сейчас он держал в своих объятиях не юную девушку, которая не в силах справиться со своей чувственностью, а уверенную в себе женщину, он получил их сполна. Джессика улыбнулась и снова принялась ласкать его, как прежде: дразня и сводя с ума. Теперь ее ладонь касалась молнии его джинсов. И когда Джессика услышала, как прерывисто дышит Анжелос, она чувственно рассмеялась.
26 
