18 
— Если ты хочешь обидеть меня, принцесса, подбери хотя бы подходящие слова, чтобы я в самом деле мог на тебя обидеться. Я знаю, что я ублюдок, ибо являюсь незаконнорожденным. Я узнал об этом еще тогда, когда учился ходить. Позже мне стало известно, почему меня так называли. Мне сообщили, что мой отец соблазнил мою мать, а потом бросил ее беременной, чтобы жениться на той, с кем был помолвлен.
Джессике подобное и в голову не приходило. Мысль о том, что у нее с Анжелосом может быть в судьбе нечто общее, взволновала ее. Увидев выражение ее лица, Анжелос неодобрительно покачал головой:
— Не нужно, принцесса… Не вздумай заявить о том, что сочувствуешь мне. Меня это не разжалобит. У тебя ничего не получится.
— Я не собираюсь тебе сочувствовать! — ответила Джессика. — Мне следовало знать, что ты предложишь мне именно такую работу. Ты ведь не намерен жалеть меня. И я не собираюсь всерьез рассматривать твое предложение о работе. Я никогда не соглашусь работать конюхом.
— Не согласишься? — Анжелос цинично усмехнулся и кивнул. — Я ждал от тебя такого ответа, так что приготовил для тебя вторую вакансию.
— Ты предлагаешь мне другую работу? Джессика больно прикусила нижнюю губу, боясь подумать о том, что еще придумал для нее Анжелос. А может быть, она все неправильно понимает и он действительно хочет предложить ей хорошую работу? Что, если Анжелос намеренно заводит с ней такие разговоры, проверяя ее реакцию? Ведь он называет ее манерной дамой, которая считает ниже своего достоинства заниматься хозяйством. Ее ответ на предложение поработать конюхом доказал Анжелосу верность его мнения. Каким-то непостижимым образом ему всегда удавалось вывести ее из себя и добиться от нее правдивого ответа.
— Я бы назвал это другой должностью, — кивнул Анжелос.
— И что это? — спросила Джессика, побуждая его продолжать, когда он умолк. Анжелос намеренно неторопливо отпил воды из стакана. Джессика не выдержала и крикнула: — Анжелос, говори!
— Я не хочу торопить события, — сказал он ей, видя, что она чуть не топнула ногой от нетерпения. — В конце концов, я делаю это не каждый день.
— Делаешь что?
Он снова умолк, сделал еще один глоток воды, потом поставил стакан на стол.
— Что ты хочешь мне предложить? — спросила она.
— Мне нужна женщина и деловой партнер одновременно.
Если бы Анжелос влепил Джессике пощечину, она не почувствовала бы себя настолько униженной, как после его последних слов. У нее закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Ей следовало знать, что Анжелос готовит для нее очередную грязную, циничную шутку, потому что на самом деле и не намеревался предлагать ей работу. Он просто хотел помучить ее, чтобы она от безвыходности согласилась работать конюхом. Ему нужно было загнать ее в конюшню, где он сам когда-то работал при жизни Марти.
— Ой, не могу! — Джессика притворно цинично расхохоталась, делая шаг назад. Ей хотелось находиться от Анжелоса как можно дальше. Она даже попыталась спрятаться за выступом шкафа, который служил ей своеобразным щитом. Ведь Анжелос может решить доказать ей, как великолепно его предложение, и попытаться поцеловать.
Анжелос может поцеловать ее в доказательство того, что между ними осталась тяга — кажется, так он это назвал. Он настолько самоуверен, что явно пожелает подтвердить свою правоту поцелуем, заставляя Джессику потерять рассудок и согласиться на предлагаемую работу. А потом, можно даже в этом не сомневаться, если она размякнет под его ласками, он с превеликим удовольствием посмеется над ней, заявив, что никогда не хотел заводить с ней серьезных отношений.
Так что Джессике нельзя ни при каких обстоятельствах показывать ему, будто она поверила в искренность его предложения. Анжелос лжет ей. Он не может быть правдивым. В данный момент она не нужна ему ни как любовница, ни как деловой партнер. Просто сейчас Анжелос вознамерился помучить ее. Он хочет, чтобы она размечталась о возможности остаться в обожаемом Манорфилде и вести привычную жизнь.
Джессика решила, что никогда не согласится быть его любовницей или деловым партнером.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Да уж, повеселил ты меня, Анжелос, — сказала Джессика.
Чувство неуверенности и беспокойства, которое вызвали в ней слова Анжелоса, привели к тому, что Джессика заговорила с ним резче и жестче, чем хотела на самом деле. Она вздернула подбородок, цинично изогнула губы и, с вызовом посмотрев на Анжелоса, выдала: — Что ж, надеюсь, ты доволен своей шуткой. Только не поверю, что ты предполагал, будто я приму твои слова за чистую монету.
18 
