Особенно,... 
84 
Теперь я была позади судейских кресел. Рядом стоял Эрик.
— Королева не принимала решение убить меня? — сказал Хенрик. Он смотрел с надеждой, смущением и так, будто все вокруг одновременно его предали. Это была трудная задача для вампира, поскольку мимика не являются средством их коммуникации.
— Нет, она не собиралась это делать. Она была искренней, когда предлагала свою защиту, — я смотрела ему прямо в глаза, пытаясь вбуравить свою искренность в его испуганный мозг. Я подошла к нему почти вплотную.
— Вас, вероятно, тоже обманули. И она Вам платит, в конце концов.
— А можно мне вставить слово? — сказала Древняя Пифия с едким сарказмом.
Упс. Стояла просто леденящая душу тишина.
— Ты провидица? — спросила она очень медленно, так чтобы я могла ее понять.
— Нет, мэм, я телепат.
Вблизи Древняя Пифия выглядела даже старше, чем я могла предположить.
— Ты можешь читать мысли? Мысли вампиров?
— Нет, мэм, именно их я читать не могу, — сказала я очень твердо. — Я поняла это из мыслей его адвоката.
Г-н Маймонидис не был счастлив услышать это.
— Все это было вам известно? — Древняя П. спросила адвоката.
— Да, — сказал он. — Я знаю, что г-н Фейт считал, что он был под угрозой смерти.
— А вы знали, что королева предложила принять его на службу?
— Да, он сказал мне, что она так говорила.
Это было сказано таким двусмысленным тоном, что не нужно было быть Пифией, чтобы прочитать между строк.
— И вы не поверили слову вампирской королевы?
Да, это был трудный вопрос для Маймонидиса.
— Я счел своим долгом защитить моего клиента, Древняя Пифия, — он выбрал верный тон смиренного достоинства.
— Ммм, — отреагировала Пифия, и, по-моему, это прозвучала весьма скептично. — Софи-Энн Леклерк, теперь ваша очередь представить свою сторону рассказа. Вы готовы?
Анн-Софи сказала:
— То, что сказала Сьюки — правда. Я предложила Хенрику место в своих рядах и защиту. Когда мы получим возможность вызвать свидетелей, Древнейшая, Вы услышите, что Сьюки — мой свидетель. Она была свидетелем окончательного сражения между народом Питера и моим. Хотя я знала, что Питер женился на мне с умыслом, я не поднимала руку против него до тех пор, пока его люди не напали ночью нашего празднования. В силу многих обстоятельств он не смог воспользоваться моментом, чтобы уйти после меня, и, как следствие, его люди мертвы, а большинство моих выжили. Он неожиданно начал нападение, когда в зале присутствовали существа не нашей крови. — Софи-Энн удалось выглядеть потрясенной и опечаленной. — Все эти месяцы я прилагала усилия, чтобы удовлетврить все претензии.
Я думала, что выпроводила бОльшую часть Веров и людей прежде, чем началась бойня, но видимо, кто-то там все же оставался.
Вероятно, тех, кто «оставался» уже нет.
— С той ночи вы понесли и другие большие потери, — заметила Древняя Пифия. Это прозвучало вполне сочувственно.
Я поняла, что весы склонились в пользу Софи-Энн. Не потому ли, что Кентукки, который ухлестывал за Софи-Энн, был тем членом Совета, который руководил судебным разбирательством?
— Как вы говорите, я много потеряла — как в числе своих подданных, так и в доходах, — согласилась Софи-Энн. — Вот почему мне нужно наследство моего мужа, на которое я имею право согласно брачному договору. Он считал, он унаследует богатое королевство Луизианы. Теперь я буду рада, если смогу получить Арканзас, один из самых бедных штатов.
Последовало долгое молчание.
— Могу ли я пригласить нашего свидетеля? — сказал Йохан Глэспот. Его голос прозвучал очень нерешительно и неопределенно для адвоката. Но в этом зале суда было не трудно понять, почему. — Она уже здесь, и она была свидетелем смерти Питера.
Он протянул мне руку, и мне пришлось подняться на платформу. Софи-Анн выглядела расслаблено, но Хенрик Фейт в нескольких дюймах слева от меня впился руками в свое кресло.
Последовала еще одна пауза. Седые волосы древней вампирши свисали вперед, скрывая ее лицо, пока она уставилась на свои колени. Потом она подняла взгляд, и ее слепые глаза безошибочно нашли Софи-Энн.
— Арканзас принадлежит тебе по закону, и теперь он твой по праву. Я объявляю тебя невиновной в заговоре с целью убийства мужа, — сказала Пифия почти между делом.
Ну… ура. Я была достаточно близко, чтобы увидеть, как глаза Софи-Энн расширились с облегчением и удивлением, а Йохан Глэспот незаметно ухмыльнулся за своей кафедрой. Саймон Маймонидис посмотрел на пятерых судей, чтобы увидеть, как они приняли решение Пифии, и когда ни один из них не высказал ни слова протеста, адвокат пожал плечами.
84 
