Особенно,... 
31 
— Пойдем прогуляемся.
Они направились к берегу. В воде болтались немногие отважные купальщики, но в целом пляж был почти пустынным. В Хантли теперь приезжали, чтобы поиграть в карты и предаться развлечениям, а тот спокойный рай, каким его помнил Стивен, исчез навсегда.
Пара обошла небольшой мыс и оказалась во внутренней лагуне. Вдруг Стивен резко остановился и, схватив горсть гальки, стал с остервенением метать камни в воду.
— Ну и дурак! — с горечью повторил он. — Ну и дурак же я! Он провел меня, как простофилю.
— Похоже, старик все же усвоил кое-что из твоих уроков.
Он покосился на нее, но спустя мгновение обнял за плечи. Она обвила рукой его талию, и они пошли, слушая шорох гальки под ногами. Долго молчали, но ей не хотелось нарушать это молчание. Они шли и шли. Город остался уже позади, и только волны сопровождали их.
Вокруг не было ни души. Она обвила рукой его шею, заглянула в глаза.
— Не переживай. — Ее охватил порыв нежности. Но ведь она дала себе слово не влюбляться в Стивена Лири.
Однако то, что он сказал в следующую минуту, еще больше взволновало ее.
— Как хорошо, что ты была рядом.
Стивен притянул ее к себе, но не поцеловал, а держал в объятиях, словно находил в этом успокоение. Она крепко обняла его, стремясь вобрать в себя все его невзгоды. Казалось, ее плечо было предназначено для того, чтобы на нем покоилась его голова.
— Все в порядке, — печально вздохнул Стивен. — Извини, что завел тебя так далеко. Я веду себя как размазня, да?
— Нисколько. Но я почти выдохлась.
Он взял ее за руку:
— Давай уедем из Хантли.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Они вернулись в городок на автобусе, нашли оставленную машину и отправились назад.
— Не так я хотел провести этот день, — криво усмехнулся Стивен. — Но это меня кое-чему научило.
Он подрулил к пабу с соломенной крышей и столами на открытом воздухе. Они ели за столом у пруда с утками.
— Постарайся взглянуть на это иначе, — мягко сказала Дженнифер. — Ты его любил и был у него в долгу. Ты расплатился с ним, обеспечив ему благополучие после ухода от дел. Почему бы ему не воспринять это так?
Стивен рассеянно кивнул. Наконец произнес: — Конечно, ты права. Какое я имею право требовать, чтобы он мариновал себя в этой дыре? Он немолод. И, видно, был сыт по горло работой.
— Но ведь это уже другое дело.
— Да, но меня все еще бесит, что он обманул мое доверие … впрочем, ерунда.
Он кисло улыбнулся.
— Беда в том, что я люблю вмешиваться в чужие дела. И я беснуюсь, если что не по-моему, — признался Стивен. — Не знаю, почему я придаю этому такое значение. Наверно, для меня старик был эталоном — человеком, на которого можно положиться.
— Разве ты больше никому не доверяешь?
— Доверяю. Тебе, — неожиданно заявил он. — Несмотря на наши перепалки, я считаю тебя самым честным человеком из тех, с кем приходилось сталкиваться.
То, что именно Стивен Лири воздает ей должное, лишило Дженнифер дара речи. В его голосе прозвучала теплая нотка, которую ей еще не доводилось слышать. Он мягко взял ее руку.
— Дженнифер …
— Прошу тебя, Стивен! У меня и так в жизни все непросто, не надо ее усложнять.
— Из-за Дэвида?
— Ну … да. Разве я не обманываю его?
— Нет. Вы с Дэвидом идете к естественному и неизбежному разрыву. Вы не пара.
Не получив ответа, он сжал ее руку и сказал:
— Ты звонила ему вчера, после моего ухода?
— Нет, — тихо ответила она.
Ей нужно было позвонить Дэвиду, с нетерпением ждавшему сведений о Мартсоне. Но она не смогла заставить себя.
— А он звонил?
— Нет. Не спрашивай меня о Дэвиде, Стивен.
— Трудно удержаться. Я ревнив. Я, наверно, не имею на то права, но я ревную к каждому мужчине, который прикасался к тебе, целовал тебя, который … Так не может продолжаться.
— Может, нам перестать видеться?
— Ты этого хочешь? — быстро спросил он.
Она медленно качнула головой. Но после того, как он воздал должное ее честности, ей показалось ужасным, что она уловкой выманила его на встречу вчера.
— Стивен я должна объяснить … почему позвонила вчера.
Он жестом не дал ей закончить.
— Ничего не надо объяснять. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— Может быть, ты не настолько меня знаешь.
— Мне известно главное: ты не кривишь душой. Ты позвонила … у тебя были свои мотивы. О некоторых вещах не надо говорить.
31 
