5 
Крис старательно избегала Слейтера. Единственное, что у нее осталось, так это гордость. Она убеждала себя, что то, что произошло, только к лучшему. Но когда думала о ребенке Слейтера, боль пронзала ее.
Крис теперь как можно меньше находилась дома, чтобы не видеть Натали. Она стала много гулять по окрестностям. Именно тогда она в очередной раз встретила Рея Торнтона. В порыве откровенности Крис рассказала ему, что хочет как можно скорее покинуть Литтл-Мартин. Он предложил ей поработать моделью. Постепенно она узнала его ближе и нашла в нем верного и отзывчивого друга.
Когда Крис мельком упомянула о Натали, не желая рассказывать подробности, по выражению лица Рея она поняла, что кузина ему не нравится. Это только укрепило ее доверие к нему, и с тех пор он не дал ей повода сомневаться в себе, как это случилось со Слейтером.
Через несколько дней она уехала с Реем в Лондон, оставив письмо тете с извинениями за то, что так внезапно исчезла без каких-либо объяснений.
Месяц спустя Натали и Слейтер поженились. Это вызвало глубокое беспокойство тети Элизабет.
— Она еще так молода, Крис, — вздыхала тетя по телефону. — К тому же, моя дорогая, я знаю, что ты и Слейтер…
— Мы только друзья и ничего больше, — заверила ее Крис и постаралась переменить тему разговора, рассказывая ей о своей новой жизни и представляя ее более радужной, чем та была на самом деле.
Прежде чем стать известной, Крис с утра до вечера трудилась в течение двух лет. Потом она радовалась, что не приняла ни одного подозрительного предложения, которые делались ей в первые месяцы ее карьеры. Ни одна из бульварных газет не могла напечатать ни одной компрометирующей ее фотографии по той причине, что их просто не существовало.
От Натали лишь однажды пришла весточка. В письме кузина подробно описывала свою чудесную жизнь с любимым и любящим мужем.
«С твоей стороны было очень мудро уехать как можно раньше, — писала Натали. — Ты уберегла Слейтера от необходимости сказать, что он больше не любит тебя».
Крис не стала отвечать на письмо и больше почти ничего не слышала о счастливых супругах. Теперь она узнала, что Натали умерла.
Ей с трудом удалось успокоиться: образы прошлого преследовали ее. Когда наконец она заснула, в ее сон вторгся пронзительный телефонный звонок.
В комнате было темно. Несколько мгновений Крис лежала неподвижно, плохо соображая, что происходит. Наконец она потянулась к телефону. Голос с английским акцентом на другом конце провода был ей не знаком.
— С вами будет говорить мистер Смит, После непродолжительного молчания раздался голос адвоката Элизабет.
— Крис, дорогая, как поживаете?
— Наполовину проснувшись, — сухо проговорила она. — Вы знаете, сколько сейчас времени?
— А вы знаете, что мы пытаемся связаться с вами уже шесть недель? Я буквально вытряс из вашего агента этот адрес. Крис, я не ожидал от вас такой черствости… Я надеялся, что вы позвоните нам гораздо раньше.
Это, должно быть, насчет смерти Натали, подумала Крис, и сон мгновенно улетучился.
— Я только сегодня получила ваше письмо. Вероятно, оно тоже не сразу нашло меня. Что случилось? Как Натали…
— В судебном заключении говорится, что это было самоубийство на почве временного помешательства, — услышала она голос Тома Смита. — Я ведь сообщил вам об этом в письме, дорогая. Ваша кузина всегда была неуравновешенной.
Поскольку Смит знал всю их семью много лет, Крис не стала с ним спорить. Самоубийство! Это слово болезненно отозвалось у нее в мозгу. Ведь у Натали было все, о чем можно только мечтать, — любимый муж, обожаемый ребенок…
— Похоже, ваша кузина слишком долго страдала от депрессии, — как бы отвечая на ее незаданный вопрос, проговорил Том Смит.
Внезапно Крис охватило раскаяние. Может быть, Натали ждала ее помощи? Предательство кузины было мгновенно забыто. Она подумала о Слейтере. Какова была его роль в этой драме? Когда они поженились, Натали была почти девочкой, ей исполнилось всего семнадцать, а Слейтер — взрослым двадцатипятилетним мужчиной.
Крис почувствовала к нему ненависть. Слейтер разрушил все ее детские мечты и, возможно, довел до самоубийства кузину! Внезапно она вспомнила о маленькой дочке Натали.
— А как Софи восприняла это известие? — через силу спросила она.
Мысли о Софи всегда вызывали в ней боль, и она старалась не думать о ней. Ведь это был ребенок Слейтера. У нее тоже мог бы быть ребенок от него…
5 
