Особенно,... 
76 
Впрочем, с таким началом утра Пибоди еще могла смириться. В конце концов, такова была работа, которую она выбрала когда-то. За время службы под началом Евы Пибоди научилась, как направлять свои мысли и энергию на дело.
С чем она не могла смириться и что воспринималось ею как преступная слабость, так это то, что всю ночь значительная часть ее мыслей – притом отнюдь не целомудренных – вертелась вокруг Макнаба.
Она не могла поговорить с Заком о своей странной тяге к Макнабу и не хотела рассказывать ему о событиях, связанных с взрывом в «Плазе». Как ей показалось, он был расстроен чем-то своим, и они словно избегали друг друга накануне вечером – да и утром тоже.
Пибоди решила, что попробует сгладить эту неловкость, выкроив вечером пару часов и пригласив Зака в какой-нибудь скромный маленький клуб поужинать и послушать музыку. Он любил музыку, и ей показалось, что это будет полезно для них обоих.
Приехав в Центральное, Пибоди направилась в зал для совещаний и в коридоре встретилась с Макнабом. Он отскочил назад, словно увидев привидение, и налетел на двоих людей в форме, которые не были безмерно счастливы от его извинений. Так что к тому моменту, когда Макнаб набрался сил еще раз посмотреть на Пибоди, он уже весь покрылся краской и испариной.
– О… Ты идешь на совещание?
– Да. – Она одернула свой форменный плащ. – А ты?
– Я тоже.
Они стояли и смотрели друг на друга в толчее сновавших мимо людей.
– Ты нашла что-нибудь по «Аполлону»?
– Немного.
Пибоди откашлялась, снова одернула плащ и решилась двинуться дальше.
– Лейтенант, наверное, уже ждет, – сказала она.
– Да-да, конечно, – согласился он, идя рядом с ней. – Тебе удалось поспать?
– Немного, – ответила Пибоди и покраснела, вспомнив о своих ночных видениях: два слившихся горячих тела…
– Мне тоже.
Его челюсть уже болела оттого, что он непроизвольно стискивал зубы до скрипа. И все же он отважился сказать:
– Слушай, насчет вчерашнего…
– Забудь! – отрезала она.
– Я забыл. Но если ты будешь ходить здесь в напряге по этому поводу…
– Где хочу, там и хожу. А ты, придурок, держи свои руки от меня подальше, не то я их выдерну!
– Аналогично, моя дорогая. Я скорее поцелую в задницу дохлую кошку.
У Пибоди перехватило дыхание от ярости:
– Уверена, это в духе твоих постоянных занятий.
– Это лучше, чем ходить затянутой в мундир, проглотив кол.
– Засранец!
– Придурочная!
Не сговариваясь, они оба свернули в пустое помещение, захлопнули дверь и бросились друг к другу.
Она закусила его губы; он втянул в рот ее язык. Макнаб запустил руки под ее плащ и стиснул ее ягодицы. У обоих вырвался единый мученический стон. Затем Макнаб прижал Пибоди спиной к стене, а его ладони стиснули ее груди.
– О боже, насколько же ты созрела…
Он целовал ее так, словно готов был проглотить всю, словно все мироздание сосредоточилось в этой девушке. У Пибоди в голове все смешалось. Каким-то образом пуговицы ее униформы оказались расстегнутыми, и его пальцы уже трогали ее голое тело.
Кто бы мог подумать, что у этого мужчины такие необыкновенные пальцы!
– Мы не должны этого делать, – с трудом выговорила она и тут же прижалась губами к его шее.
– Я знаю. Мы сейчас тормознем. Через минутку…
Ее аромат сводил его с ума. Он начал возиться с ее бюстгальтером, но тут за спиной раздался писк телесвязи. Дыша, как загнанные гончие собаки, в смятой одежде, вытаращив глаза, они смотрели друг на друга с выражением ужаса на лицах.
– Боже ты мой! – пробормотал Макнаб.
– Отойди от меня! – Пибоди толкнула его так, что он чуть не упал, и начала лихорадочно застегивать пуговицы. – Мы оба сошли с ума. А все из-за того, что это не происходит.
– Совершенно верно. И если в ближайшее время это не произойдет, я просто умру.
– Если ты умрешь, у меня не будет проблем. – Она увидела, что неправильно застегнула пуговицы, ругнулась и опять расстегнула их.
При взгляде на нее у него все заныло внутри.
– Секс – мать всех ошибок, – пробормотал он.
– Согласна, – сказала она, снова застегивая пуговицы, и посмотрела на него в упор, не мигая. – Где?
– У тебя?
– Нет. У меня остановился брат.
– Значит, у меня. После смены. Мы это обязательно сделаем, и по-другому быть не может. Избавимся от всего лишнего – и снова сможем жить нормально.
– Договорились. – Пибоди нагнулась, чтобы поднять фуражки. – Застегни штаны, Макнаб.
76 
