Особенно,... 
74 
Люди, как это им обычно свойственно, бросились врассыпную. Ева по-прежнему стояла, прислонившись к стене, но она поднялась на цыпочки, покачалась на подушечках пальцев, прикинула наиболее удачный момент.
Защитный куртец издал торжествующий клич, когда его ноги в армейских ботинках коснулись тротуара. Не позлорадствовать он не мог: обернулся через плечо и вскинул руку, выставив средний палец, после чего приготовился к последнему рывку спринтом по Пятьдесят четвертой улице.
Ева просто выставила вперед ногу. Он полетел, но не так красиво, как через улицу, куртка защитного цвета надулась пузырем, а ее хозяин резко приземлился на тротуар и еще несколько футов проехал по инерции, сдирая кожу. Застонал, крякнул, сумел перевернуться на спину. Ева помогла ему завершить маневр пинком ботинка, а затем поставила ботинок ему на грудь.
– Красивый взлет, а вот приземление неудачное. – Ева извлекла жетон, показав его задержанному и собравшимся зевакам.
– Черт! Черт! У меня уже все было схвачено, все готово!
– Да? Зато теперь ты готов, парень. Ты спекся.
Он покорно подставил руки, демонстрируя, что не оказывает сопротивления, потом отер тыльной стороной ладони кровь с лица.
– Какого черта вы свалились мне на голову? Каким ветром вас сюда занесло? Что вы тут делаете на этом углу?
– Жду машину.
И тут Ева ее увидела – черный лимузин длиной в милю, плавно подъехавший к тротуару. От смущения у нее даже заныло в животе. Когда Рорк опустил стекло заднего окна, вопросительно склонил голову набок и улыбнулся, ей ничего другого не осталось, как плотно сжать зубы.
Патрульные, задыхаясь и пыхтя, протолкались к ней.
– Спасибо за помощь, мэм. Если бы не вы… лейтенант, – тяжело выдохнул коп, когда Ева и ему сунула под нос свой жетон. – Лейтенант, мы как раз преследовали этого типа…
– Этот тип вас обставил всухую. Вы гнались за ним, как пара старушек, поспешающих к своим креслам-качалкам.
– Точно подмечено, – вставил упомянутый тип.
– Заткнись. Вы запыхались, вспотели, – продолжала Ева. – А этот парень был свеж, как майская роза, пока не поцеловался с тротуаром. Мне больно на это смотреть. Отдышитесь и кончайте с этим делом. Оформляйте арест.
– Есть. Для отчета, лейтенант, данный субъект…
– Не продолжайте, мне без разницы. Он ваш. – Ева двинулась к лимузину. – Не объедайтесь пончиками, – бросила она, обернувшись на ходу, и скрылась в необъятном чреве лоснящегося черного кита.
12
– Хотел бы я понять, – невозмутимо заметил Рорк, – каким образом город Нью-Йорк и его население ухитряются выжить, когда ты лично не патрулируешь улицы.
Ева, конечно, могла бы ответить ему достойно, но он отвлек ее, протянув ей чашку кофе. Откинувшись на спинку сиденья, Ева напомнила себе, что в лимузине тонированные стекла. Никто ее не увидит, пока она сидит, с удобством устроившись в салоне лимузина, украшенном бутонами белых роз в хрустальных вазочках, и попивает кофе из фарфоровой чашки. Поэтому ей ничего другого не оставалось, как пить кофе.
– Почему? – спросила Ева. – Почему ты приехал на этой выпендрежной сухопутной яхте?
– Во-первых, я не считаю ее выпендрежной. Я считаю ее функциональной. И очень удобной. Во-вторых, мне надо было закончить срочную работу, а сделать ее я мог только в этой машине с водителем. Не мог же я работать и одновременно сам вести машину! В-третьих, ты говорила, что у тебя тоже есть работа, а здесь куда удобнее, чем в интернет-кафе.
– В логике тебе не откажешь.
Ева отпила еще кофе, на минуту закрыла глаза и почувствовала на своей щеке пальцы Рорка.
– А этот тип, распростертый на тротуаре под твоим башмаком… Он оказал сопротивление?
– Да нет, он даже не понял, что произошло. Прости, у меня много чего крутится в голове.
Теперь он поднес ее руку к губам.
– Почему бы тебе не разгрузить ее немного? Поделись со мной.
Ева взглянула на него с подозрением.
– А может, мы оказались в этой сухопутной яхте по совсем другой причине? Чтоб ты мог подкатиться ко мне с непристойным предложением?
– Дорогая, это первопричина, определяющая все мои поступки.
Ну, раз уж обстановка располагала, Ева за лацканы пиджака притянула к себе Рорка и наградила его жарким многообещающим поцелуем. А потом уверенно отстранила его.
– Больше ничего не получишь.
– Я бы с этим поспорил и доказал, что я прав, но это выглядело бы слишком цинично. Мы же вроде бы едем на похороны?
74 
