Последние отзывы

  117  

– Потому что, как и я, ты увидела женщину, которая все проблемы решает сразу и напрямую. Она могла бы убить Эндерса, будь у нее на то достаточно веские причины, но ни за что на свете она не оставила бы его задыхаться до смерти.

– Тебе следовало бы поработать копом, – проворчала Ева.

– Ты это говоришь просто в отместку за то, что я назвал тебя своей женой, – улыбнулся Рорк. – Давай считать счет ничейным.

Ева задумалась.

– Не буду я покупать ужин. У меня денег больше нет, а дома можно поужинать бесплатно. Отдай громиле и его другу-тупице обещанную десятку, будь так добр.

Когда Рорк присоединился к ней в машине, Ева встретила его ухмылкой:

– Держу пари, ты не дал им на чай.

– Представь себе, я дал им на чай. Главным образом для того, чтобы они, если вдруг опять увидят эту паршивую тачку тут по соседству, вспомнили пару десяток и твой грозный взгляд. А почему это у тебя денег больше нет?

– Что? Да не знаю я. Потому что всем надо платить, люди вечно требуют денег, если хочешь чего-нибудь добиться от них. Берешь чертову банку пепси, выкладывай монетку.

– Сколько чертовых банок пепси ты сегодня выпила?

– Не знаю. Были еще кое-какие дела. Кое-что всплывает в последний момент. Надо, например, платить стукачам.

– На оплату стукачей у тебя есть принятый правительством бюджет.

Ева презрительно скривила губы.

– Пока до меня дойдут бюджетные средства, я на пенсию выйду и буду крутить хула-хуп на острове Мауи. А в чем дело? Это что, инквизиция?

– Я не понимаю почему – и заявляю об этом прямо, так что придется тебе потерпеть, – почему моя жена ходит без гроша в кармане. Сними деньги со своего счета или, черт побери, попроси у меня наличные.

– Попросить у тебя… – К счастью, свет переменился на красный, Еве пришлось остановиться. Сверлить его гневным взглядом, повернувшись к нему лицом, было сравнительно безопаснее стоя на светофоре, чем в движении. – Провалиться мне на этом месте, если когда-нибудь попрошу у тебя денег.

– Ты только что попросила меня заплатить уличному громиле.

– Это совсем другое дело.

– Как это совсем другое дело? – удивился Рорк.

– А так. Я же не для себя просила, а для него. Я тебе расписку дам и десятку верну.

– Не будь идиоткой.

– Вот только попробуй еще раз назвать меня идиоткой, и придется тебе до конца своих дней питаться одной кашкой, потому что зубов у тебя не будет.

– Я не называл тебя идиоткой, просто сказал, чтобы ты не вела себя как идиотка, – сердито отозвался Рорк. – И если ты не тронешь с места эту проклятую тачку, тут сейчас начнется бунт.

Бунт, начавшийся в ее голове, заглушил вой автомобильных гудков. Ева рванула с места, стремительно пересекла перекресток, кипя от негодования, проехала еще несколько кварталов и повернулась к Рорку, когда опять встала на красный свет.

– Всю свою жизнь я обходилась сама и ни у кого не брала денег. И мне не нужно воспомоществование от папочки. Я и сама прекрасно справляюсь.

– Вижу я, как ты справляешься. Ходишь с пустыми карманами.

– У меня есть пластиковая карточка, разве нет? – обиделась Ева.

От взгляда, брошенного на нее Рорком, съежился бы камень.

– Мир здорово изменился с тех пор, как я шастал по улицам. Я никогда не принимал пластиковые карточки.

Вот тут Ева не нашла, что возразить.

– Ну, допустим, у меня за последние пару дней руки не дошли снять с карточки наличные. Ну и что? Не понимаю, чего ты так злишься.

– Да, конечно, ты не понимаешь. Это же совершенно очевидно.

Он умолк, не сказав больше ни слова, пока Ева прокладывала себе путь в верхнюю часть города, и она поняла, что он не просто зол, он в ярости.

И как так получилось? Только что все между ними было прекрасно, потом они обменялись несколькими вполне обычными колкостями, и вдруг оказалось, что он в ярости! И вот теперь он сидит рядом, но как будто за много миль от нее, работает на своем ППК. Может, копается в ее банковском счете? Хочет лишний раз убедиться, какая она идиотка по его мульти-миллиардерским представлениям. Огрызается и злится на нее только из-за того, что она в очередной раз не дотянула до зарплаты.

Подумаешь, делов-то!

Всю дорогу до дома Ева дулась, негодовала, наливалась обидой. Когда она остановила машину перед домом и они вышли с противоположных сторон, Ева так и продолжала стоять у своей «паршивой тачки».

– Слушай…

– Нет, это тебе придется послушать, Ева. Только давай войдем внутрь, чтобы ты хорошенько послушала меня.

  117