103 
— Он уехал! — сказала она. — Я догадывалась, что он замышляет! Я знала, что удерживаю его против его воли.
Я взяла у нее письмо и прочитала следующее:
«Моя дорогая!
Я не мог сказать тебе об этом. Я знал, что ты бы нашла способ заставить меня остаться, а я не могу. Я должен поехать: слишком много поставлено на кон. От этого зависит наше будущее, будущее наших внуков. Пойми, дорогая Белла, я должен уехать. Каждую минуту я буду вспоминать о тебе. Да благословит тебя Господь!
Карлтон.»
— Все повторяется, будто напасть какая-то, — прошептала она. — О, Боже, если его снова схватят, как тогда…
— Скорее всего, это скоро закончится. Говорят, у короля нет никаких шансов.
— Он разбил Монмута!
— Это было до того, как он проявил себя плохим королем.
Но затем ужасная мысль пришла мне в голову: Ли тоже будет вовлечен в это! Он ведь служит в армии короля, и мой отец будет сражаться с моим мужем! Я знала, что Ли не любит короля, но он у того на службе, а первая обязанность солдата — сохранять верность! Я даже представить себе не могла, что из этого получится. Что же касается матери, я боялась, что она снова может слечь, как это с ней случилось в Дорчестере.
Приезд Вильгельма Оранского заставил Якова попытаться вновь собрать народ под свои знамена. Назревала война, но люди еще не успели забыть ту, другую, что была совсем недавно. Меньше всего они хотели гражданской войны, когда англичане сражаются против англичан. Победа была бы не велика, а вот печали хватит на всех. «Войны не будет!» — заявил народ.
Я воспряла духом, когда услышала, что герцог Мальборо покинул короля и перешел на сторону Вильгельма. Это означало, что Ли и мой отец не будут сражаться на противоположных сторонах. Все бежали из стана короля. Мне даже было жаль его, хотя он сам навлек на себя это упрямством и глупостью. Его дочь была женой человека, которого он мог бы назвать узурпатором, а его вторая дочь, Анна, с ее мужем, принцем Датским, повернула против своего отца и поддерживала сестру и Вильгельма.
Это, должно быть, сильно задело Якова, тогда он и понял, что все потеряно.
Наше настроение поднималось, когда до нас доходили вести, что поражение его все ближе. Все выглядело так, будто война подошла к концу. Яков бежал в Ирландию, где по причине религиозных симпатий к нему присоединились ирландцы, но Вильгельм был прекрасным генералом, и у Якова было мало шансов против него.
И Ли, и Эдвин принимали участие в битве при Бойне, которая имела решающее значение. Война закончилась, революция победила. Лишь немногие короли были свергнуты с престола с такой легкостью. Теперь мы вступали в новую эру: Яков был свергнут и бежал, в Англии воцарились Вильгельм и Мария.
ПОЕЗДКА В ЛОНДОН
Вновь мы зажили по-старому. Ли продолжал свою службу в Англии, а мы с нетерпением ждали, когда сможем быть вместе. Дети подрастали: Дама-рис было уже шесть, Карлотте — тринадцать, а мне недавно исполнилось двадцать восемь.
— Времени еще много, можно завести целую кучу детей, — говорила моя мать.
Она была довольна жизнью: отец был дома, и она радовалась, что он стареет.
— Слишком стар ты для приключений! — с насмешкой говорила она.
Но отец принадлежал к тем мужчинам, которые всегда готовы броситься в очередную авантюру, как, впрочем, и Ли. Мать и я сблизились друг с другом больше, чем когда-либо. Мы делились нашими тревогами, она рассказывала мне, каким утешением я всегда ей служила.
— Хотя, когда ты родилась, — сказала она, — я очень расстроилась, что ты не мальчик, но это, конечно, из-за отца: он всегда хотел только мальчиков.
— Я знаю, — с легкой горечью ответила я, — это всегда было ясно.
— Есть такие мужчины, — подтвердила моя мать. — Они думают, что мир устроен только для них одних, хотя во многом это действительно так. Но некоторые из них не могут жить без нас!
Я испытывала к ней огромную нежность. Рядом с ней я чувствовала себя сильной. Она потеряла своего первого мужа, когда он был еще совсем молод, и оплакивала его долгие годы, убедив себя в том, что он был совершенным рыцарем, хотя, признаваясь ей в вечной любви, он одновременно с тем был любовником Харриет. Однако она пересилила себя и на всю оставшуюся жизнь полюбила моего отца. В некотором роде жизнь была милостива к ней, чего нельзя сказать о моей судьбе. Я любила и родила ребенка вне брака; меня затянуло в интригу, и я провела ночь с человеком, который казался мне настоящим воплощением зла; а сейчас я жила спокойной деревенской жизнью, подобно почтенной матери семейства, никогда не отступавшей от жизненных устоев. Очень многого я не могла объяснить моей матери.
103 
