49 
Если честно, я неспроста ей не звонила. Я прекрасно знала, что разговор у нас, с чего бы он ни начался, непременно вернется к Максуэллу. Мне безумно интересно, как он живет без меня, а Элли так и норовит что-нибудь придумать и снова нас свести. Я боялась, что под напором ее настойчивости не выдержу и нарушу данное себе слово. В таком случае ничего хорошего бы не вышло.
Поначалу Элли названивала мне сама, потом все из той же боязни свернуть с выбранного пути я стала под разными предлогами прерывать разговоры, и пыл Элли поугас.
— В следующую субботу Деннард устраивает вечеринку, — говорит она. — Съемки закончены.
Я молчу, хоть в голове и кружится стая вопросов.
— Помню, ты говорила, он и тебя приглашал, — осторожно произносит Элли. — Может, тоже придешь?
«Имей в виду, без тебя мне будет не до веселья!» — звучит в моей голове голос Максуэлла. Я зажмуриваюсь, будто от острой боли, медленно качаю головой и уже собираюсь ответить «нет», когда вдруг понимаю, что выполнила все условия, которые сама себе поставила. Не пора ли претворить в жизнь последнюю задумку? — стучит в висках вопрос. Попросить прощения?
По мне прокатывается волна страшного волнения. При мысли, что на следующей неделе я могу снова увидеть Максуэлла, в жилах разогревается кровь. Тут меня охватывает страх, ведь прошло немало времени. Может, он успел измениться, совсем выбросить меня из головы и утешиться в объятиях, к примеру, той блондинки? У него есть на это полное право.
— Может, и ты приедешь? — повторяет вопрос Элли.
Я вздрагиваю, вспоминая о подруге. И спрашиваю:
— А… как он?
— Вроде жив и здоров, — отвечает Элли. — Говорят, ходит несколько замкнутый и мрачный.
Меня вновь обжигает горячий стыд.
— С другой его кто-нибудь видел? — спрашиваю я как можно более ровно.
— Всего один раз, — говорит Элли странным голосом.
Мое сердце пронзает боль. Я все это время твердила себе, что если у Максуэлла появится новая женщина, значит, нам просто не суждено быть вместе. И не представляла себе, что, когда услышу об этом, почувствую себя так, будто во мне что-то умерло.
— Он уснул с нею в объятиях в студии после одной ночной съемки, — произносит Элли.
Я стискиваю зубы, жалея, что спросила о Максуэлле. Лучше было ничего о нем не знать. Хотя… Извиниться я все равно должна, а для этого…
— С бутылкой скотча, — прибавляет Элли.
— Что? — не совсем понимаю я.
— Так зовут его другую, — объясняет Элли.
На меня наваливается столь мощное облегчение, что слабеют ноги. Я опускаюсь на стул.
— Хороша шуточка!
Элли хихикает.
— А ты уже испугалась?
Смущенно кашляю.
— Если по-честному… еще и как.
— Тогда тем более приезжай, — настаивает Элли.
— Только, умоляю, ничего не придумывай, — прошу я. — Не надо никаких многозначительных фраз, взглядов, никаких «случайных» совпадений.
— По-моему, будет совсем нелишним, если вдруг получится, что вы сидите друг против друга, — вдохновенно говорит Элли. — Это можно запросто устроить, и никто ни о чем не узнает. Или, скажем…
— Нет, — твердо говорю я, не желая знать, какие бредовые идеи явились в голову моей подруге. — Мне надо всего лишь еще раз увидеть его и, если удастся, поговорить.
11
Готовиться к вечеринке я начинаю за неделю, хоть и сознаю, что это глупо, что блистательных актрис мне все равно не затмить — и, что главное, дело отнюдь не в вырезе платья и не в высоте каблуков.
Езжу по магазинам чуть ли не целое воскресенье и под вечер все-таки нахожу, что мне нужно. Теперь я явлюсь в ресторан на крыше почти такая, какой меня знал Максуэлл. Эта мысль утешает и дарит надежду, хоть я и твержу себе, что рассчитывать на чудо не стоит.
Украшен ресторан так же, как для съемок, но обстановка теперь совершенно иная. Никто не суетится, нет людей в джинсах и футболках. Сегодня все — актеры, гримеры, операторы — в праздничных нарядах и с улыбками на лицах.
Тут и там смеются, между группками людей ходят не артисты, а настоящие официанты с настоящими алкогольными напитками на подносах.
Я приостанавливаюсь на пороге и, успокаивая нервную дрожь, обвожу толпу внимательным взглядом. Джанин, Лэндсделл и Райдер стоят у барной стойки и беседуют явно о чем-то забавном. Райдер дружески обнимает Лэндсделла — сегодня они не соперники, а добрые приятели. Джанин в открытом узком платье из серебристо-серой струящейся ткани, ее черные волосы уложены в замысловатую прическу, с губ не сходит улыбка.
49 
