Особенно,... 
73 
Я вступила в разговор:
— Вы знаете это место, около старого лодочного сарая. Там почти никто не бывает. Эви и Долли Мэйфер совсем случайно обнаружили его.
— Он мог пролежать там очень долго, если бы не они, — сказала мать.
— Он бы вообще не выжил в такое время года. — Ну ладно, посмотрим, как пойдет дальше…
История о том, как мы спасли жизнь молодому человеку, очень заинтересовала Софи. Она пришла к нему, села у постели и заговорила на его родном языке. Я видела, что она глубоко сочувствует Альберику Кларемону.
На следующее утро Эви вместе с Долли заехали, чтобы справиться о юноше, которого они спасли.
Я провела их к нему в комнату. Он лежал в постели и уже не был похож на того молодого человека, которого они нашли на морском берегу.
— Вы — те самые молодые леди, которые нашли меня? — спросил он по-французски.
Его взгляд остановился на Эви, и она, чуть покраснев, ответила ему по-английски:
— Мы с сестрой катались верхом. Мы часто спускаемся к морю. Как хорошо, что мы поехали туда вчера.
Он не вполне понял ее слова, и я сказала:
— Месье Кларемон плохо знает английский язык, Эви. Не могла бы ты поговорить с ним по-французски?
Она снова зарделась и, запинаясь, ответила, что очень плохо владеет французским языком.
— Бабушка требовала от нашей гувернантки, чтобы та учила нас с Долли французскому. Но мы не очень-то преуспели в нем, правда, Долли?
— Ты делала успехи, — ответила Долли.
— Боюсь, что не очень.
— Попробуй, — сказала я.
Она достаточно владела языком, чтобы составлять простые, понятные фразы, а Альберик Кларемон с явным удовольствием помогал ей. Он пытался говорить по-английски, и они дружно смеялись, в то время как Долли сидела молча, не отрывая глаз от сестры.
Уходя, Эви спросила, можно ли ей прийти еще. Я ответила, что не только можно, но даже нужно. Матушка заметила по этому поводу:
— Возможно, Эви в восторге от него, потому что она спасла ему жизнь. Никто не внушает нам большую любовь, чем тот, кто чем-то очень важным нам обязан, а что может быть важнее жизни?
— С каждым днем ты все сильнее походишь на Дикона.
— Я полагаю, каждый мало-помалу становится похожим на того, с кем постоянно общается.
— Прошу тебя, мамочка, не надо уж очень походить на него.
Оставайся сама собой.
— Обещаю, — ответила она.
В течение нескольких дней Альберик совершенно поправился.
На семейном совете мы обсуждали, что можно сделать для него. Итак, мы помогли молодому человеку поправить здоровье; у него есть с собой французские деньги, но какой прок в них здесь, в Англии? Куда ему идти? Что ему делать? Может ли он найти работу где-нибудь? В это время французов недолюбливали в Англии.
И тут у Софи созрело решение. Ей нужны слуги. Она как раз набирала их. Что если она предложит Альберику место в своем доме? Кем бы он мог стать? Дворецким? Работать в саду? Не имеет значения, кем он был раньше. Она поговорит с ним и выяснит, что ему больше подходит.
— Во всяком случае, — сказала она, — он может перебраться в Эндерби и жить там, пока не решит, что ему дальше делать. Возможно, с окончанием этой проклятой революции жизнь во Франции изменится к лучшему. В таком случае те из французов, кто нашел себе здесь убежище, вероятно, захотят вернуться домой.
На том и порешили. И когда Альберику предложили до лучших времен пожить в Эндерби и поработать у тетушки Софи — ему, безусловно, найдется там дело по душе — он с готовностью согласился.
* * *
В конце февраля Софи переехала в Эндерби. Она была очень довольна Альбериком, устраивал он и Жанну. Он оказался неутомимым работником и так был благодарен Софи за предоставленный кров, что даже изъявлял готовность умереть за нее.
Дикон цинично заметил:
— Если бы благородному молодому джентльмену предоставилась возможность выполнить свое обещание, получился бы настоящий роман. Вообще же, оставив в стороне французскую трагедию, он выглядит приличным юношей. А так как Софи искала себе людей, то одного она уже нашла. Кроме того, он ее соотечественник и это может оказаться очень полезным.
В начале марта Джонатан уехал в Лондон. Я всегда испытывала облегчение в его отсутствие. По мере того как ребенок рос во мне, он полностью поглощал мое существо, и, мне кажется, все остальное тогда мало трогало меня.
Мы с матерью проводили много времени вместе. Поскольку мы обе нуждались в отдыхе, то часто лежали бок о бок на ее постели и она рассказывала о своей жизни: о том, как вышла замуж за моего отца, о его смерти, о том, как она поняла, что всегда любила только Дикона.
73 
