Особенно,... 
117 
— Ладно, будь по-твоему. Только, чур, потом не жаловаться, что кофе отдает болотной водой.
Колли усмехнулась, когда он вышел из комнаты. Джейк терпеть не мог варить кофе. Это было его личное чудачество. Он соглашался мыть посуду, мог приготовить завтрак, даже заняться стиркой без особых жалоб. Но как только доходило до кофе, он начинал ворчать. Поэтому всякий раз, как ей удавалось его заставить, она ощущала всю прелесть скромного торжества.
Они постепенно возвращались к своим старым привычкам. Правда, возникли кое-какие новые и весьма любопытные моменты. Они уже не так часто ссорились, как раньше, и даже сами ссоры стали другими. По какой-то непонятной причине один из них или оба сразу отходили на безопасные позиции, прежде чем ссора перерастала в скандал.
Они больше не прыгали в постель при любой возможности, и эта сдержанность вносила волнующую напряженность в их новые отношения. Они по-прежнему хотели друг друга: тут ничего не изменилось. Даже после развода, когда она оказалась за тысячу миль от него, причем не только географически, она тосковала по нему.
Просто повернуться ночью во сне и наткнуться на его тело. Иногда он, не просыпаясь, обнимал ее за талию и удерживал рядом с собой.
Как ей этого не хватало!
Она хотела, чтобы ему было так же больно, как и ей. Она надеялась, что он проклинает ее так же, как и она его. Пусть страдает, так ему и надо. Если бы он любил ее так же сильно, как она его, он ни за что не ушел бы. Не смог бы уйти, как бы она его ни гнала. А если бы он хоть раз сказал ей те слова, которые ей так хотелось услышать, ей не пришлось бы его гнать.
Ощутив поднимающееся в душе привычное озлобление, Колли усилием воли подавила его. С этим покончено, напомнила она себе и сосредоточилась на данных компьютера, которые выводила на экран. Вскоре ей пришлось подавить зевок. «Сколько можно варить кофе?» — раздраженно подумала она.
Она чуть было не пропустила это. Ее взгляд уже скользнул мимо, но мозг удержал информацию. Колли щелкнула «мышкой», медленно прокрутила текст назад.
— Молоко кончилось, — объявил Джейк, входя в комнату с кофейником. — Кофе, конечно, дрянь, но придется тебе пить его черным.
Она повернула голову. Увидев ее лицо, он поставил кофейник.
— Что ты нашла?
— Связь. Барбара Симпсон, урожденная Холлоуэй.
— Холлоуэй. Барбара Холлоуэй. Сестра из родильного отделения.
— Это не совпадение. Странно, что она не упомянула о своей работе в той самой больнице, где рожала Сюзанна Каллен. Не упомянула, что жила по соседству, когда ребенок был украден.
— Мы это проверим, — сказал Джейк.
— Непременно. Поффенбергер говорила мне о ней. Назвала ее расчетливой дрянью, нацеленной на наживу. «Рыжая воображала, только что из медучилища», — примерно так она выразилась. Эта женщина точно замешана, Джейк. Симпсон связан с Карлайлом. Холлоуэй связана с Симпсоном, а значит, и с Карлайлом. Симпсон и Карлайл связаны с моими родителями. Холлоуэй связана с Сюзанной.
— Мы проверим, — повторил он. — Узнай, где она училась.
— Мы были у них дома, и они ахали и ужасались, выражали сочувствие. И она угощала нас своим поганым лимонадом.
— Они нам за это заплатят. Я тебе обещаю.
— Я хочу вернуться в Виргинию, бросить им это в лицо.
— Как только у нас будет больше данных, мы туда отправимся. Вместе.
Колли накрыла его руку ладонью.
— Он сыграл на горе моих родителей. Я ему отплачу.
— Чертовски верно. Дай мне немного поработать.
— Нет, я сама. Я хочу сама! — воскликнула она и опять схватила его за руку, увидев, как его лицо замкнулось и помрачнело. — Я должна это сделать ради своих родителей, ради Калленов. Ради себя самой. Но я не знаю, смогу ли, если ты уйдешь.
— Я никуда не собираюсь уходить.
На этот раз она обхватила обеими руками его лицо.
— Есть множество способов уйти. Вот этого ты так и не понял. Ты замыкаешься, и я не могу тебя найти.
— Если бы я не замыкался, ты разрезала бы меня надвое.
— Понятия не имею, о чем ты. Я никогда не причиняла тебе боли.
— Ты разбила мне сердце. Сердце мне разбила, понимаешь?
Она бессильно уронила руки на колени.
— Нет. Ничего подобного я не делала.
— Ну ты мне будешь рассказывать! — Джейк отвернулся, злясь больше на себя, чем на нее. — Это же мое сердце. Мне ли не знать.
— Ты… ты меня бросил.
— Чушь! — Он опять повернулся к ней. — Все это чушь, Колли. У тебя чертовски удобно устроена память. Я тебе точно скажу, что тогда произошло… Черт! — выругался Джейк, когда у него на столе пронзительно зазвонил телефон, и схватил трубку. — Грейстоун. — Увидев, как изменилось его лицо, Колли поднялась на ноги. — Господи боже, как? Хорошо. Хорошо. Постарайся всех успокоить. Мы едем.
117 
