73 
Искреннюю радость доставляли дни, когда мы совершали пешие или верховые прогулки в горах, однако Джервиса все больше влекло в город, где он постоянно водил меня в казино, а я сидела, поджидая его. Наверное, я могла бы пойти с ним и тоже поиграть, но такого желания у меня не появлялось. У меня всегда было чувство, что я проиграю, как проигрывал он. Правда, пару раз ему удалось выиграть, но эти выигрыши нельзя было сравнить с тем, на который он купил мне платье.
Я припомнила полученное мной предупреждение и просьбу его матери. Вот как я оказывала свое сдерживающее влияние. Все это испортило медовый месяц. Ну почему он не мог продолжаться так, как начался! В те первые дни после моего признания я была счастлива впервые за долгие годы после ужасного события, и, возможно, благодаря Джервису. Мне не следовало забывать об этом.
А потом этот проклятый день, когда Джервис зашел в казино! Всякий раз, бросая взгляд на платье, я вспоминала его лихорадочное возбуждение и безудержное стремление играть. Мне, не имевшей ни малейшей склонности к этому, было трудно понять состояние, охватывающее Джервиса, когда он превращался в совершенно иного человека. Ведь обычно он был таким спокойным и беззаботным. Да, это была навязчивая страсть.
Мы провели на постоялом дворе две недели и собирались выехать домой через три дня. Мы жили довольно далеко от железнодорожной станции, и заведение держало пару лошадей, возивших повозку с багажом гостей на вокзал.
За два дня до отъезда было решено отправить вещи на станцию. Мадам Бужери сказала, что очень удобно делать это заранее, чтобы не суетиться в последний момент.
Невеселым было мое настроение, когда я паковала чемоданы.
— Упакуй все до последней мелочи, — сказал Джервис, — так, чтобы не осталось даже ручного багажа, тогда в день отправления мы сможем прогуляться до станции пешком.
Впоследствии я задумалась — что бы случилось, если бы не отослали багаж заранее? Тогда бы ему не удалось совершить то, что он сделал.
В тот вечер Джервис отправился в город в одиночку. Я чувствовала себя слишком усталой, потому что мы совершили долгую прогулку, и казино совсем не привлекало меня.
Вообще оно производило на меня угнетающее впечатление, несмотря на яркое освещение и роскошные платья женщин, потому что у большинства посетителей я видела тот же безумный взгляд, что и у Джервиса.
Вернулся он очень поздно. Увидев его, я вздохнула с облегчением. Я уже начала думать, что он вышел из казино с выигрышем и по пути на него напали и ограбили. Когда я сказала ему это, он усмехнулся:
— Вряд ли кому-нибудь захотелось бы грабить меня после сегодняшнего невезения.
— Мне кажется, тебе вообще не везет.
— Как? А то прекрасное платье?
— Ну, это был единственный раз, а проиграл ты уже гораздо больше.
Мне показалось, что в тот вечер он был гораздо менее склонен шутить, чем обычно. Лишь позже я узнала, как на самом деле обстояли дела.
На следующий день мы отправились прогуляться в город. Я боялась, что Джервис вновь захочет пойти в казино, но у него были другие намерения:
— Я думаю, нам следует сходить на вокзал и справиться, все ли в порядке с багажом.
Я обрадовалась, это показалось мне хорошей идеей. Даже сейчас я не вполне понимаю, как все произошло и почему я это допустила? Поезд стоял у платформы — такой же поезд, который должен был через два дня отвезти нас в Париж.
Носильщик подвез тележку с нашим багажем. Я воскликнула:
— Он думает, что мы собираемся садиться в этот поезд.
Джервис ничего не отвечал. Он ничего не сказал и носильщику и следовал за ним, крепко держа меня под руку.
— Объясни ему! — воскликнула я.
— Все в порядке, — сказал мне тихо Джервис. Багаж внесли в вагон, и Джервис расплатился с носильщиком.
— Что ты делаешь, Джервис? Как…
Он повернулся ко мне и с улыбкой подтолкнул к двери купе.
— Слушай, что ты делаешь? Ведь поезд сейчас тронется. Скажи, в чем дело?
Подожди, и ты все узнаешь. Поезд тронулся, и я встревоженно вскрикнула.
— Все в порядке, — опять успокоил меня Джервис. — Это единственный выход, потому что у меня нет денег.
— А как же счет мадам Бужери?
— Я пришлю ей деньги потом.
— Но ты не объяснился с ней.
— А как я мог объясниться?
Она не поняла бы меня. Я напишу ей письмо.
— Но что она подумает?
Он пожал плечами.
Послушай, за предыдущую неделю я заплатил, и мы остались должны ей за последнюю неделю, поэтому вчера мне и пришла в голову эта идея с багажом. Такое решение было наилучшим, иначе поднялся бы страшный шум. Я ни за что не смог бы с нею объясниться, хотя она и считает, будто умеет разговаривать по-английски.
73 
