52 
* * *
В апреле мы получили письмо от Грейс: она уже так давно не видела нас, нельзя ли ей приехать и погостить у нас пару недель? Мать с энтузиазмом ответила, что мы с нетерпением ждем встречи с ней.
У тети Амарилис была привычка регулярно писать письма, и она держала нас в курсе всех событий, происходящих в Лондоне. В основном ее письма были заполнены описаниями смелых проектов дяди Питера, прекрасных выступлений Мэтью в парламенте и того, насколько удачно идет работа в миссии у Питеркина и Френсис.
Кроме того, мы узнали, что Грейс устраивает у себя в доме приемы. Ее дом был невелик, но люди с удовольствием приходили туда. Грейс тоже часто приглашали в гости, и Питер заботился о том, чтобы она постоянно приходила к ним домой. «Питер говорит, что она прирожденная хозяйка дома, — писала тетя Амарилис. — Он полагает, что ей вновь следует выйти замуж. В конце концов после смерти Джонни прошло уже много времени, нельзя же скорбеть вечно. Возможно, в один прекрасный день и в самом деле ей встретится какой-нибудь достойный мужчина?»
— А тебе не кажется, что тетя Амарилис сама не прочь заняться сватовством? — спросила я.
— Вполне возможно, — ответила мать.
* * *
Прибыла Грейс. Хотя ее нельзя было назвать красивой, она, как всегда, выглядела ухоженной и элегантной.
Мы с Джеком приехали на станцию, чтобы встретить ее. Грейс бурно выразила свою радость.
— Просто чудесно снова встретиться с тобой, Анжелет, и я не могу дождаться, когда увижу Ребекку!
— Она называет себя Бекка, — сообщила я. — Видимо, Ребекка ей произносить еще трудновато.
— Бекка! Мне это нравится, необычное имя. Вообще мне кажется, что у тебя будет необычный ребенок, Анжелет! Ты и сама достаточно необычна.
Как прекрасно оказаться здесь вновь! Я никогда не забуду все, что для меня сделала ваша семья.
Теперь это твоя семья, — сказала я. — Ты вошла в нее через брак, но и до этого почти была ее членом.
Такое чувство, что я возвращаюсь домой! Мать с радостью встретила ее.
— А ты помнишь, как шила нам платья? Меня так и подмывает использовать тебя, пока ты у нас в гостях!
— Я с удовольствием соглашусь! — заявила Грейс. — Тогда наверняка почувствую себя совсем как дома.
— Ты всегда должна чувствовать себя здесь как дома, — сказала мать.
Грейс выразила восхищение красотой, обаянием и умом Ребекки, что очень понравилось мне. Ребекке Грейс тоже понравилась.
* * *
Мы с удовольствием выслушали последние известия из Лондона.
— В нашем кругу постоянно говорят о политике, — говорила Грейс. — Как много было шума, когда умер Палмерстон, этого никто не ожидал! Правда, ему было почти восемьдесят, но ему было ни за что не дать этих лет, до самого конца он был крепким стариком. Люди обычно стояли возле Кембридж-хауса на Пиккадилли, дожидаясь, когда он выйдет в своем элегантном костюме и на своей серой лошади отправится на Роу. Все любили этого старого грешника: до самого конца он заглядывался на женщин, и это всем нравилось, его называли добрым старым Пэмом. Он сохранял здравый ум и бодрость и, умирая, говорят, заявил: «Умереть? Я? Вот уж последнее, чего вы от меня дождетесь!» Королева очень расстроилась, хотя он никогда не был ее любимцем. Его заменил лорд Рассел, но ненадолго. Как только старый Пэм умер, либералы потеряли популярность, и теперь премьером вновь стал лорд Дерби. Это, конечно, на пользу Мэтью.
— Сложная игра — политика, — сказала мать. — В ней все постоянно меняется.
— Поэтому-то она так и интересна! — ответила Грейс.
— Мы кое-что здесь слышали… даже здесь… о Бенджамине Дизраели.
— О да, это будущая звезда! — воскликнула Грейс. — А возможно, и не будущая: он уже появился на политическом небосклоне. Мы еще много услышим о нем, ему удалось очаровать королеву, что само по себе удивительно. Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что ей понравятся жирные черные космы!
— Вряд ли такое могло понравиться принцу-консорту! — заметила я.
— А как она чувствует себя после его смерти? поинтересовался отец.
Я заметила, как мать бросила на него испепеляющий взгляд. Это значило: совершенно неуместно говорить о покойных мужьях в присутствии Анжелет. Он понял ее и сконфузился.
— Похоже, она упивается своей скорбью, — ответила Грейс и сменила предмет разговора.
* * *
Ребекка проявила особую благосклонность к одной из горничных. Та была молода, но умела обращаться с детьми. Звали ее Энни. Мать заявила, что, по ее мнению, Энни должна помогать мне присматривать за ребенком, пока мы не примем окончательное решение относительно няни Кроссли. Я хорошо помнила ее: превосходно справляется со своим делом, но любит командовать в детской, а мне не хотелось делить с кем-то мою дочь.
52 
