Особенно,... 
50 
— А возраст?
— Не скажу. Но не хиляк, стало быть, не старый. Волосы у него черные, — вдруг вспомнил Гил, — да, точно, черные, не седые и не светлые. А руки он держал вот так, — Гил прижал ладони к вискам, — будто у него жутко болит голова. Руки у него были черные, а лицо белое. Может, он был в перчатках? Холодно ведь.
Вдруг он замолчал, словно поняв важную для себя вещь: он видел убийцу! Ему снова стало страшно, еще страшнее прежнего: он оказался как бы замешанным. Если видел, значит, причастен. Губы у него задрожали.
— Так это он оформил всех этих женщин? Тот самый? Священник?
— Не думай об этом, — непринужденно ответил Бен. — А как ты нашел тело?
— О Боже! — Юноша прикрыл глаза, и Тэсс шагнула к нему:
— Гил, постарайся все хорошенько вспомнить. Все пройдет, как только ты выговоришься. Стоит сказать вслух — и тебе станет легче.
— Ладно. — Он взял ее за руку. — После ухода того малого мне стало чуть получше, вроде перестало тошнить. Но я слишком накачался пивом, надо было немного освободиться, понимаете? Не мог же я этого сделать прямо здесь, на улице, ну я и зашел в переулок. И чуть не споткнулся о нее. — Он вытер нос тыльной стороной ладони. — Руки у меня были в карманах, и я едва удержался, чтобы не упасть. Боже! Света с улицы было достаточно, чтобы рассмотреть ее лицо. Я раньше никогда не видел мертвых. И знаете, это вам не кино, совсем не кино.
С минуту он молчал, не выпуская изо рта сигарету и сжимая ладонь Тэсс.
— У меня дух захватило. Сделал шаг, другой — и меня стошнило. Думал, наизнанку вывернет. Голова снова пошла кругом, но я как-то выбрался на улицу, а там, кажется, упал на тротуар. Тут появились фараоны, двое в машине. Ну я и сказал им… Просто сказал, чтобы зашли в переулок.
— И правильно сделал, Гил. — Бен достал пачку сигарет и сунул юноше в карман. — Сейчас кто-нибудь из наших отвезет тебя домой. Вымоешься, поешь, а после ты понадобишься нам в участке.
— А девушке своей можно позвонить?
— Конечно.
— Если бы она не уехала на машине, то пошла бы пешком и, может быть, проходила бы именно здесь.
— Звони своей девушке, — сказал Бен, — и облегчись, пива-то вон сколько выдул. Уайтеккер, — Бен подозвал водителя одной из полицейских машин, — отвези Гила домой. Подождешь, пока он приведет себя в порядок, а потом привезешь его в участок.
— Ему не мешало бы немного поспать, — негромко проговорила Тэсс.
Он собрался было прикрикнуть на нее, но сдержался. Паренек и впрямь едва держался на ногах.
— Ладно, — согласился Бен, — просто подбрось его к дому, Уайтеккер, а в полдень мы пришлем за ним другую машину. Идет? — обратился он к Гилу.
— Идет. — Гил снова посмотрел на Тэсс. — Спасибо. Мне уже лучше.
— Если что-нибудь случится и тебе захочется поговорить со мной, позвони в участок — тебе дадут мой номер.
Не успел Гил сесть в машину, как Бен взял Тэсс за локоть и отвел в сторону:
— Начальство не любит, когда пациентов обслуживают прямо на месте преступления.
Тэсс сбросила его руку:
— Ясно, детектив, все ясно. Рада, что мне удалось помочь вам получить от единственного свидетеля связное изложение происшедшего.
— Мы сами бы все из него выудили. — Бен прикрыл зажженную спичку и закурил очередную сигарету. Уголком глаза он заметил подъехавшего Харриса.
— Вам, кажется, очень не нравится, что я оказалась полезной. Интересно почему? Потому, что я — психиатр или потому, что — женщина?
— Только не надо подвергать меня психоанализу, — проворчал Бен и отбросил сигарету, впрочем, тут же пожалев об этом.
— Никакого психоанализа не нужно, чтобы увидеть недовольство и злость, вызванные предрассудками. — Она осеклась, поняв, что вот-вот перестанет владеть собой и устроит публичную сцену. — Бен, я знаю, что ты не хотел меня здесь видеть, но я же никому не помешала.
— Не помешала? — Он засмеялся, посмотрев ей прямо в глаза. — Да вы настоящий мастер своего дела, леди.
— А разве это не так? — Ей хотелось закричать, сесть на землю и завыть или просто повернуться и уйти. Потребовалось собрать остатки самообладания, чтобы не сделать этого. Коль уж взялась за дело, надо довести его до конца. Этому ее тоже учили. — Я пошла с тобой в этот злосчастный переулок и была там столько, сколько потребовалось, при этом не испугалась, не упала в обморок, мне не стало дурно, я не убежала в панике. Не впала в истерику при виде трупа, а ведь ты именно этого боялся.
50 
