Особенно,... 
39 
— Тьфу! — раздраженно произнесла Нетта. — Это тебе на роду написано. Ты обвенчаешься в церкви Святой Марии в Трастевере…
— Ты уже и церковь выбрала! Какая жалость, что у нас нет жениха.
— Я позабочусь о платье и церкви, а выбор жениха оставляю за тобой, — парировала Нетта. — Ты же должна хоть что-то сделать сама.
Минни пристально посмотрела на свекровь, но, поскольку Нетта не заметила этого, ей ничего не оставалось, кроме как уйти к себе.
На лестнице стоял мужчина. Он растерянно оглядывался по сторонам.
— Я могу вам помочь? — спросила Минни.
Незнакомец повернулся, улыбаясь. Что-то в этой улыбке встревожило ее, хотя в тот момент она не могла сказать, что именно.
Десять минут спустя Минни в негодовании неслась вниз по лестнице к своей машине.
Проводив Франко в аэропорт. Люк и его мать прогуливались в саду.
— Я была рада повидать Франко, — задумчиво произнесла Хоуп, — но, возможно, даже хорошо, что он уехал, пока вы с Минни строите отношения.
На днях Люк подробно рассказал матери обо всем, что касалось их с Минни.
— Да, он слишком много знает, — согласился Люк.
— Ты уже решил, что ей скажешь?
— Нет.
— Но прошла почти целая неделя. Я никогда не видела тебя таким нерешительным.
— Я должен сказать ей, потому что не смогу спокойно жить, утаивая от нее такое важное обстоятельство. Но когда я думаю, как оно на нее подействует, то понимаю, что не могу.
— Даже если это означает, что тебе придется вечно терпеть присутствие Святого Джанни?
— Я не знаю. Полагаю, что, если бы мы поженились, она бы время от времени думала и обо мне. Я не надеюсь на чудо, но оно может произойти.
Хоуп рассмеялась и потрепала его по руке.
— Ты становишься реалистом, сынок.
Когда они оказались у парадного входа, Люк остановился и посмотрел вниз. Его внимание привлекли два ярких пятна, двигающиеся к их особняку.
— Что это? — нахмурилась Хоуп.
— Кто-то мчится сюда на большой скорости. — Немного погодя он добавил: — Кажется, это машина Минни.
— Я тоже так думаю, — с нескрываемым удовольствием ответила мать и поспешила удалиться.
Машина с визгом остановилась. Из нее вышла Минни. Громко хлопнув дверцей, она с мрачным лицом направилась к Люку. В свете фонарей Люк заметил слезы, блестевшие на ее щеках.
— Ты! — крикнула женщина, указывая на него. — Я знала это! Знала! Мне с самого начала не следовало тебе доверять, но я тебя пожалела. Клянусь, что больше никогда не буду никого жалеть. Я доверяла тебе, а ты меня обманывал!
У Люка перехватило дыхание.
— Минни, скажи, пожалуйста, в чем дело?
— Я объясню тебе в двух словах, — выпалила она. — Эдуарде Виццини!
Его стон и полный отчаяния взгляд сказали ей все, что она хотела узнать.
— Ты ведь знаком с человеком, о котором я говорю, не так ли?
— Да, я знаю его. Полагаю, ты встречалась с ним.
— Да, встречалась. Сегодня он искал тебя и заодно рассказал мне много интересных вещей. Тебе следовало быть осторожнее, Люк. Тебе следовало предупредить его, что я ничего не знаю о ваших с ним махинациях. Ты лживый, вероломный, двуличный…
Слезы застилали ей глаза. Она яростно смахивала их, но не могла сдержать, потому что они текли из ее разбитого сердца.
— Минни… — Люк протянул руку, но она оттолкнула ее.
— Не приближайся ко мне.
— Мне жаль, что вы встретились с ним вот так.
— Тебе жаль, что мы вообще с ним встретились. Вы не предполагали, что я могу случайно узнать о ваших намерениях предать всех нас, ведь так?
Внутри дома послышался шум. Услышав звуки перебранки, остальные члены семьи подошли к окнам, но никто не захотел вмешиваться. Даже Хоуп оставалась в тени деревьев.
— Я никого не предавал, — сказал Люк.
— Значит, ты не считаешь предательством продажу Резиденцы строительной компании?
— Я не…
— Лжец! — крикнула Минни. — Наверное, сейчас ты скажешь, что никогда не слышал об «Аллерио Проприэта».
— Я не только слышал об этой организации. Я основал «Аллерио Проприэта» и руковожу ею, а Эдуардо Виццини оказывает мне финансовую поддержку. То, что я запланировал, стоит дорого.
— Готова поспорить, ты начнешь с того, что всех нас выселишь.
— Клянусь, ты ошибаешься. Я ничего плохого не делаю. Если мне что-то нужно, я плачу за это достойную цену. Каждый волен отказаться, и если он это делает, я с уважением отношусь к его решению. Если он соглашается, то только потому, что получает выгоду. Это справедливая сделка.
39 
