Особенно,... 
28 
— Я везде стал больше, — он стянул через голову свитер и футболку, скомкал их и швырнул на пол.
— Хочешь посмотреть, Брина?
Она кивнула, прикасаясь к нему везде, где только могла. Бедра, талия и твердый рельефный живот. На его груди курчавились короткие завитки волос, тонкой дорожкой спускаясь к пупку. В тусклом освещении спальни его глаза казались еще ярче. Они обжигали ее, и сердце Брины затрепетало, а пульс хаотично забился.
— Мы собираемся разговаривать и играть в осмотр?
Покачав головой, Томас приник к ее правой груди.
— Мы собираемся поиграть в «Я покажу тебе мое, если ты мне покажешь свое».
Он ласкал сосок языком, пока тот не затвердел, а затем пристально вгляделся в ее лицо и втянул влажный сосок в рот.
Зарывшись пальцами в волосы на его голове, Брина выгнула спину от такого восхитительного наслаждения и столь изысканного жара его рта. Она провела руками по его талии, а затем вверх и вниз по бедрам, насколько могла достать. Расставив пальцы, она надавила большими пальцами на его восставший член. Он поцеловал ее между грудей, тяжелым дыханием согревая ее и так уже разгоряченную кожу. Затем встал на колени. Влажные соски овеял холодный воздух, и посмотрев ему в лицо, она потянулась к первой металлической пуговице на поясе его джинсов. Опершись на локоть, Брина подалась вперед и села между его бедер. Расстегнув все пять пуговиц, она склонилась над ним и поцеловала его пупок.
Томас глубоко вздохнул и задержал дыхание. Она поцеловала его живот, завитки волос над сокрытым сокровищем, дойдя до эластичного пояса его трусов.
— Я где-то читала, — прошептала Брина, скользнув руками по его бокам и запуская их под джинсы и нижнее белье, — что женщина никогда не должна орально ублажать мужчину на первом свидании.
Она крепко обхватила его обнаженную плоть и стиснула.
— У нас это не первое свидание, — хрипло произнес он.
Подцепив пальцами его джинсы и трусы, она медленно спустила их с бедер. Брина уставилась на него, очарованная густой порослью в его паху. Его член выдавался вперед, набухший от сильного возбуждения. Она обхватила его твердый ствол, поглаживая налившуюся кровью плоть и чувствуя ее невероятный жар.
— В статье говорилось, что это испугает мужчину, он уйдет и больше никогда не позвонит.
Она посмотрела ему в лицо и спросила:
— Ты боишься?
Томас покачал головой.
— Только того, что ты уйдешь.
— Хороший ответ, — сказала она, поднося его ко рту. Брина слизала капельки, выступившие из расщелины на его припухшей головке. Хриплый стон вырвался из его горла, когда она открыла рот и втянула его внутрь. Ее язык облизывал и терзал его, пока он не оттолкнул ее. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, темно-синие глаза сузились от желания, Томас сорвал с себя джинсы и стащил с Брины ее одежду. Они оба были обнажены, ее твердые соски уперлись в его грудь. Их ноги переплелись, губы приникли к губам, разгоряченные тела охватила страсть. Он опустил руку и скользнул между ее ног, трогая и лаская пальцами ее скользкую плоть. Брина глухо застонала.
— А что в статье говорилось о женщинах? — спросил Томас, отрываясь от ее губ. — Женщины пугаются?
Она не сразу поняла, о чем он спрашивает. Брина не хотела дойти до кульминации таким способом. Она хотела, чтобы он глубоко вошел в нее. Оргазм был уже так близок, что она сдавила бедрами его услаждающую руку, останавливая его.
— Там не говорилось.
Брина облизала влажные губы, чувствуя, что они припухли. Слегка захмелевшим от страсти голосом она обратилась к нему:
— Займись со мной любовью.
Она потянулась к упаковке презервативов за ее головой, а затем толкнула Томаса на спину. Он наблюдал, как она вытащила тонкий презерватив и раскатила вниз по твердому толстому члену, дойдя до темных завитков у основания. Затем Брина откинулась на спину, глядя на него, Томас навис над ней, стоя коленями между ее бедер, и прикасаясь головкой члена к внутренней стороне бедра.
— Может грубо выйти, — предостерег он, вдвигаясь внутрь.
Брина не удержалась от довольного вздоха, когда он скользнул глубже в нее.
Перенеся вес на локти, Томас обхватил руками ее лицо. Вглядываясь в глаза Брины, он двигался в ее теле, вталкиваясь и касаясь ее именно там, где было приятнее всего, выходя из нее и возвращаясь, доводя до безумия ее потребность в нем. Медленно покидая ее, и затем глубоко вонзаясь. И с каждым его выпадом, движением и толчком близился оргазм.
28 
