Особенно,... 
67 
– Потерпи минутку, – вдруг сказал Ник. Голос у него был хриплый, как будто он только что встал с постели. – Если не хочешь, чтобы дама с голубыми волосами, которая стоит у окна, поняла, чем мы занимаемся.
Делейни замерла.
– Ты ведь меня обманываешь, правда?
– Нет. Она похожа на мою первую учительницу, миссис Вон.
– Лаверн! – прошептала Делейни, взглянув через плечо. – Что ей нужно?
– Не знаю; может, пришла подстричься? – предположил Ник и провел большими пальцами по соскам Делейни.
– Прекрати! – Она повернулась и шлепнула его по рукам. – Просто не верится, что я опять допустила такое. Она все еще здесь?
– Ага.
– Как ты думаешь, она нас видит?
– Не знаю.
– Что она делает?
– Таращится на меня.
– Поверить не могу! Только вчера вечером мать ругала меня за неприличное поведение с тобой в «Хеннеси», а теперь еще и это. – Делейни покачала головой. – Лаверн всем расскажет.
– Вероятно.
Делейни посмотрела Нику в глаза. Он все еще стоял между ее раздвинутых бедер.
– И тебя это не волнует?
– А что именно должно меня волновать? То, что мы перешли к самому интересному? Или что мои руки лежали на твоей груди, а твои – на моей и нам обоим было хорошо? Ты чертовски права, это меня волнует. Я не закончил. Но не жди, что я буду переживать из-за какой-то старухи, которая смотрела в окно и наблюдала за нами. С какой стати мне думать о том, кто и что об этом скажет? Да обо мне говорят с того самого дня, как я появился на свет. И я давным-давно перестал из-за этого волноваться.
Делейни уперлась в его плечи, и Нику пришлось отступить на шаг. Чувствуя, как желание все еще кипит в ее венах, она спрыгнула со стойки и повернулась в ту самую секунду, когда миссис Вон заковыляла прочь, опираясь на палку.
– В этом городе все и так уже считают, что мы с тобой спим. И тебе стоило бы об этом подумать, потому что ты можешь потерять землю, которую тебе завещал Генри.
– Это еще почему? Если мне не изменяет память, во время сексуального акта кто-то кончает, а иначе это не секс, а просто тисканье.
Делейни застонала и обхватила голову руками.
– Этот город не для меня! Я его ненавижу! Я все в нем ненавижу! Не могу дождаться, когда отсюда уеду. Хочу снова вернуться в собственную жизнь.
– А ты старайся найти положительные стороны, – сказал Ник, проходя в глубину салона. – Когда ты наконец уедешь отсюда, то уедешь богатой женщиной. Ты продалась за деньги Генри и, я уверен, считаешь, что в конечном итоге дело того стоит.
Делейни посмотрела на него:
– Ты лицемер. Ты ведь тоже согласился со своей частью условий завещания.
Ник вошел в кладовку и через несколько секунд выглянул оттуда:
– Верно, и все-таки есть разница. – Он надел кожаную куртку, не застегивая рубашку. – Для меня этот конкретный пункт не представляет сложности.
– Тогда зачем ты пытался снять с меня свитер?
Ник наклонился и поднял дрель.
– Потому что ты мне позволила. Делейни, не принимай это на свой счет, но на твоем месте могла быть любая другая женщина.
Его слова подействовали на Делейни как удар в солнечное сплетение. Чтобы не расплакаться или не заорать, она прикусила щеку.
– Я тебя ненавижу, – еле слышно прошептала она, но Ник расслышал.
– Конечно, Дикарка…. – согласился он, наматывая шнур дрели на рукоятку.
– Ник, тебе пора вырасти и стать взрослым мужчиной. Взрослые мужчины не тискают женщин только затем, чтобы проверить, позволят ли им это. Настоящие мужчины не смотрят на женщин как на сексуальные игрушки.
Ник издали взглянул на нее:
– Если ты в это веришь, значит, ты все та же наивная, глупая девчонка, какой и была. – Он распахнул дверь. – Пожалуй, это тебе стоит последовать своему собственному совету.
С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.
– Ник, повзрослей! – крикнула ему вслед Делейни. – … и подстригись!
Она сама не знала, зачем добавила последнюю фразу. Наверное, ей очень уж хотелось его задеть, что вообще-то было глупо. У этого человека нет чувств.
Делейни повернулась и уставилась в пустую книгу записи. Ее жизнь день ото дня становилась все хуже. Два часа. Она прикинула, что на то, чтобы новые сплетни достигли ушей ее матери, понадобится два часа. Да и то только потому, что Лаверн потребуется целый час, чтобы доковылять до собственной машины.
От обиды у Делейни выступили слезы на глазах. Она беспомощно огляделась. Ее взгляд упал на конверт, лежащий на кассовом аппарате. Она вскрыла его, и оттуда выпал листок, на котором были напечатаны четыре слова: «Я за тобой слежу».
67 
