— Если бы Трегоран лучше следил за своей кобылой, она бы никогда не убежала, — вставил отец, — а миссис Черри будет теперь знать, что глупо стоять на пути у взбесившейся лошади.
— Точно, — добавил Рольф. — Они понимают, что сами попали в беду, но с еще большим рвением винят другого, в данном случае — сверхъестественные силы в обличье мамаши Джинни.
— Я это понимаю, — сказала мама, — но от этого не становится легче.
— Пройдет, — прервал ее отец. — Охота на ведьм в наше время вышла из моды. Как там насчет обеда?
Но за едой вновь завязалась беседа про мамашу Джинни. Рольф оказался очень осведомленным в этом вопросе.
— В семнадцатом веке, — рассказывал он, — страх по поводу колдовства стал обычным явлением в стране.
Зловещие охотники на ведьм, задачей которых было отыскивать ведьм, распространились повсеместно.
— Ужасно! — воскликнула мама. — Слава Богу, сейчас не те времена.
— Люди не слишком переменились, — напомнил ей Рольф. — Культура, цивилизованное поведение для некоторых — лишь хрупкая оболочка, и она очень легко ломается.
— Счастье, что нынешние люди все-таки более просвещенные! воскликнула мама.
— Веру в колдовство трудно искоренить, — заметил Рольф. — Она может ожить со всеми своими древними атрибутами, как мамаша Джинни, живущая здесь в лесу. — Он взглянул на своего отца. — Я помню костры в канун дня летнего солнцестояния несколько лет назад.
Люди прыгали через пламя в надежде на то, что это обережет их от ведьм.
— Да, это правда, — добавил мой отец. — Я запретил подобное после того, как один чуть было не сгорел.
— Ужасное впечатление оставляют описания охоты на ведьм в прошлом, продолжал Рольф.
— Он уже давно интересуется старыми обычаями, — объяснил его отец, но занялся этим серьезно с прошлого года. Расскажи о том, что произошло тогда, Рольф.
— Я был тогда в Стонхендже, — начал Рольф. — Мой приятель по колледжу живет по соседству. Как-то раз я отправился вместе с ним. Мы наблюдали что-то вроде церемонии, впечатляющее и действительно жуткое зрелище. Я знал достаточно много о так называемой «загадке камней», но много оставалось тайным, что делало зрелище более притягательным.
— У него даже есть специальное одеяние, — вставил мистер Хансон.
— Да, — подтвердил Рольф. — Длинное серое одеяние, напоминающее монашеское одеяние, почти полностью скрывающее лицо. В нем я, становлюсь похожим на инквизитора.
Я слушала Рольфа, как всегда, не отрываясь.
— Мне бы очень хотелось посмотреть на него, — сказала я.
— Хорошо, заезжай завтра.
— А ты, Джекко? — спросила мама. — Ты хочешь посмотреть?
Джекко ответил, что ему хотелось бы, но завтра он отплывает вместе с Джеком Гортом за сардинами. Рыбы сейчас так много, что они наполнят сети за несколько часов.
— Ты можешь посмотреть в другой раз, Джекко, — сказал Рольф.
— А я приеду завтра, — закричала я. — Я не могу дождаться, так хочется посмотреть.
— Приходи в середине дня, — решил Рольф.
— Вам тоже не мешало заехать, сэр Джейк, — заметил мистер Хансон. — Я хочу показать вам новую рощу, которую мы выращиваем.
— Вы используете все больше земли, — сказал отец. — Я вижу, вы скоро будете соперничать с Кадорсонами.
— Нам еще далеко до этого, — ответил Рольф с сожалением. — В любом случае, нам никогда не быть соперниками Кадорсонов. Кадор уникален, у нас же просто дом в елизаветинском стиле.
— Он замечательный, — убеждала его мама. — Он гораздо удобнее Кадора.
— Они несравнимы, — произнес Рольф с усмешкой, — и все-таки мы довольны нашим маленьким владением.
— О, оно не так уж мало, — возразил мистер Хансон.
— Как ваши дела с разведением фазанов? — спросил мой отец.
— Отлично, Люк Трегерн хорошо справляется.
— Вам с ним повезло.
— Да, — согласился адвокат, — это находка. Люк пришел к нам просто в поисках работы. У Рольфа наметанный глаз, и он почувствовал, что это именно то, что надо. Люк сразу же сделал несколько дельных замечаний по поводу земли. Вы должны учитывать, сэр Джейк, что мы — новички в этом деле.
— И, тем не менее, вы прекрасно справляетесь, — заметил отец.
Когда Хансоны собрались уходить, Рольф улыбнулся мне:
— До завтра.
* * *
Место, где жили Хансоны, называлось Дори Мэйнор и находилось на границе лесов, окаймлявших реку.